Потом взял сигарету и машинально начал мять, пока та не сломалась.
Взял вторую, закурил и поднял трубку.
Хозяйка добермана уже была на работе.
— Это я, — сказал Максим. — Я вернулся!
— Кто — я? — недовольно переспросила хозяйка.
— Банан! — ответил он и услышал, как она задышала.
«Сейчас она скажет — зайка…» — весело подумал Максим.
— Как я рада, зайка! — сказала она, и он чуть не поперхнулся дымом.
— Ты не заедешь? — спросила она.
Максим спросил, когда, и услышал, что лучше ближе к вечеру, где-нибудь в половине седьмого, в семь она уже закроется и освободится.
Он положил трубку.
Белый халатик не давал ему покоя.
Если что-то происходит, надо понять — зачем.
Он позвонил квартирной хозяйке и спросил, как лучше передать деньги.
Затем созвонился с теми, кому был должен, и договорился о встрече.
Как раз в шесть, за полчаса до свидания.
В зоомагазине, который принадлежал хозяйке добермана.
Он опять забыл, как ее зовут.
То ли Елена Игоревна, то ли Ирина Юрьевна.
Надо посмотреть в записной книжке на букву «с» — «собаки».
На букву «с» значилось одно женское имя — Ирина. Почему-то без отчества.
Банан недобро ухмыльнулся и подумал, какое он временами все же дерьмо.
Затем допил уже остывший кофе и пошел в душ: день предстоял нелегкий, а потом, он надеялся, что уже этой ночью вылетит к сестре.
На всякий случай позвонил в кассу, выяснил номер рейса и есть ли билеты.
Рейс вылетал в полночь, билеты были.
Оставалась малость, но с этой малостью предстояло повозиться.
В четыре часа Максим надел черную майку и светлые, блекло-голубые джинсы, нацепил на нос темные очки и вышел из дому.
Парило, июньское небо странно выгнулось, косяками ползли белесоватые, зачем-то уже начинающие темнеть облака.
В пять он передал деньги, подождав хозяйку квартиры у крутящихся дверей высокого офисного здания.
В шесть передал еще деньги, уже в ином количестве, тем двоим, что дожидались его у весело струящегося фонтана. Они мягко заулыбались, пересчитывая мятые зеленые купюры — грузный предпочитал расплачиваться потертыми банкнотами.
Белесоватые облака превратились в темную гряду, низко нависшую над городом.
Вход в зоомагазин был не с улицы, а из уютного тенистого парка, и Банану пришлось пересечь две аллеи, прежде чем он вбежал в приоткрытую дверь, ускользнув от начинающегося дождя.
Узкая лестница на второй этаж, по ней спускается мамаша с ребенком.
Банан притормаживает, дитё весело щебечет, принимая к себе какую-то мелкую тварь.
— Дождь! — изумленно восклицает мамаша, хлопает зонтик, и они исчезают.
Больше покупателей нет, только хозяйка добермана и девушка-кассир, высокая, плоскогрудая, с прилизанными, блеклыми волосами.