— Вы про корякского «короля» слыхали? — спросил хозяин чернильницы. — Вот кусочек его короны. Он достался моему отцу, самому бедному из подданных его бывшего величества. Отец был председателем комитета бедноты и сам содрал корону с «короля»… Все это вырезал мой друг, я его и попросил вмонтировать сюда мой сувенир…
В перелете Москва — мыс Шмидта — Москва, протяженностью почти двадцать тысяч километров и продолжавшемся два месяца, было много приключений. Одно из них я вспоминаю теперь с улыбкой, а тогда оно заставило немало поволноваться.
В Хабаровске мы взяли на борт обычную почту и тринадцать больших пачек с билетами лотереи для культбазы в Каменском. Это был громоздкий груз, небрежно упакованный в бумагу и кое-как перевязанный веревками. Я не хотел его брать, но меня уговорили.
При погрузке пачки не уместились в багажных надстройках и были свалены на пол в пассажирской кабине к явному неудовольствию бортмехаников.
В Хабаровске же мне передали радиограмму учительницы с Шантарских островов. Она жаловалась, что в школе нет тетрадей. Пришлось погрузить на самолет еще пятьсот тетрадей.
Чем дальше мы пробивались па север, тем труднее становилось лететь на перегруженных машинах. Под нами расстилались дикие, необжитые места, где можно пролететь сотни километров и но увидеть человеческого жилья, а мест для вынужденной посадки становилось все меньше и меньше. Погода портилась прямо-таки не по дням, а по часам.
И вот во владениях корякского «короля» в Гижнге, где три дня без роздыху бесновалась пурга, бортмеханик сказал мне:
— Прошу вашего разрешения оставить здесь несрочный груз — билеты осоавиахимовской лотереи для базы Каменское. Этот груз — хоть и не особо тяжелый, но места занимает много, а у нас и без того тесно.
— А не получится ли так — везли почту па самолете, люди на нее надеялись, а она через год придет на пароходе?
— Не беспокойтесь. Отсюда в Каменское каждые два дня почта отправляется на нартах. На третьи сутки будет на месте.
Я сдался:
— Сгружайте…
В Каменском к самолету подъехали двое нарт с вооруженной охраной. Мы стали сдавать почту.
— Что вы сегодня с охраной? — спросил я.
— Важная почта, товарищ Водопьянов.
Мы развязывали каждый мешок и по описи проверяли его содержимое. Когда самолет, к удовольствию бортмехаников, освободился от груза, меня спросили:
— А где же главная почта?
— Какая это — главная? — удивился я. — Здесь все, что у нас было.
— Нет не все. Вот радиограмма. Хабаровск сообщил, что на вашем самолете нам выслано полмиллиона рублей. Куда вы их запрятали?