— Он сам должен позвонить. Да и опасаюсь немного — вдруг кто-то прослушивает международные звонки? Сейчас США усилили борьбу с терроризмом, и не исключено, что они через спутники слушают… Виджай не звонит. Может быть, его…
— Перестань. Ведь если мы так будем сидеть, то ничего не добьемся. Надо узнавать в музее. И в Вашингтоне нужно выяснить о генерале. Ведь где-то есть его бумаги. Генерал наверняка делал записи. Вот с чего надо было начинать, а ты… — Софи махнула рукой.
— Ты-то что делаешь?!
— Кстати, все начала я, и деньги тоже мои. А кто нашел людей, которые наблюдали за пещерой?
— Ты просто нашла людей, чтобы они там все разузнали.
— А я, значит, ни при чем?
— Вот что, брат, я сегодня же уезжаю в Бразилиа и встречусь с людьми, которые мне помогут. А ты делай что хочешь. — Софи вышла за дверь.
— Вот ты как решила?! Софи, ты ничего не сделаешь против меня! Ничего! Это дело отца, и я никому не позволю…
— А я его дочь! — Софи вернулась в комнату. — Надеюсь, ты помнишь об этом. А пугать меня не стоит, это тебе надо бояться. Ты без меня ничто и ничего не можешь, только рассуждаешь, и все. Даже в Индию позвонить боишься. Я рада, что этот разговор состоялся. Я сама продолжу поиски. Можешь поверить, я добьюсь результата. — Она ушла.
— Я знал, что ты предашь меня! — крикнул Може. — Но запомни, Софи…
— Я уехала! — громко отозвалась сестра.
Схватив лежавший на столе пистолет, он бросился к двери, но остановился. За дверью стояли двое молодых мужчин с винтовками.
— Вот, значит, как? — процедил Може.
— Наконец-то ты сказала ему, — усмехнулся сидевший за рулем открытого джипа бритоголовый мулат.
— Не хотелось этого, — Софи села в машину, — но не сдержалась. Он начал меня обвинять…
— Что ты решила? Действительно будете предлагать…
— Не знаю. Сначала хочу выяснить кое-что в США. Вождь почему-то молчит, а я рассчитывала на него. Как ты думаешь, почему он молчит?
— Вождь не будет просто так звонить, он не любит пустых разговоров. Когда что-то выяснит, сообщит. Если поймет, что ничего узнать не сможет, тоже позвонит. А пока молчит, значит, на что-то надеется.
— Хорошо, если так. А ты, Энрике, почему недолюбливаешь Може?
— Он не женщина, чтобы любить его или недолюбливать. Он мне никогда не нравился, он не видит в другом человека и ведет себя так, будто мир принадлежит ему. Ты, наверное, заметила, что он прекрасно понимает — есть только его верные псы: Ко и Жозе, и все. Я уверен, он попытается помириться с тобой. Без тебя он даже здесь никто. Он сделает все, чтобы вернуть твое расположение.
Прозвучал вызов сотового телефона. Софи взглянула на номер и усмехнулась.