Над ним возвышался высокий плотный мужчина с черной бородой. Его широкая кольчуга легко могла защитить троих воинов, а небрежно наброшенный новенький синий плащ с золотой вышивкой был расстегнут, выставляя напоказ золоченный рыцарский пояс, перетягивающий объемное брюхо. Он напомнил Семиону перекормленного быка, да и взгляд у него был бычий, недобрый.
Толстяк глянул на нетвердо бредущего после длительного морского путешествия и долгого запоя Симеона и ухмыльнулся:
— Здорово, пьяный франк! — произнес он на норманно-французском с явным акцентом уроженца юга.
— Здорово, бычара! — в тон ему ответил Семион. Он откинул полу плаща так, чтобы был виден рыцарский пояс, сплюнул под ноги толстяка и положил руку на меч.
Они стояли друг против друга на длинном деревянном причале. Их окружали любопытные матросы и грузчики.
— А ты дерзок. Мне нравится это в пьяницах. Трезвый человек никогда не скажет того, что посмеет сказать пьяный, — толстяк рассмеялся, и его брюхо затряслось. Отсмеявшись, он добавил уже вполне дружелюбно:
— Ты устал плыть, небось?
— Да, ну и что с того? — Семион нехотя поддерживал разговор, желая, в то же время, поскорее его прекратить и пойти дальше.
Толстяк, вдруг улыбнулся, втянул носом воздух и сказал, как бы в шутку:
— Боже! Да от тебя воняет блевотиной! Хочешь принять ванну, верно? Мои слуги позаботятся об этом, — он заткнул за пояс топор и протянул руку. — Меня зовут Илья Ипатиус. Я один из кипрских князей. И каждый новый христианский рыцарь, прибывший из Европы сюда — мой друг. Я собираю отряд, идущий воевать в Левант, и потому приглашаю тебя к себе. Пойдешь ко мне на службу?
— Там посмотрим, — неопределенно ответил прибывший, и благоразумно представился именем своего недавно умершего небогатого кузена: шевалье Жюслен де Бреньяк из Прованса.
— Шевалье, говоришь? Всадник? А где же лошадь? — Шутливо спросил грек и разразился очередным приступом смеха.
Поначалу он не хотел идти с бородатым толстяком, но все же дал себя уговорить словоохотливому греку.
Этот человек — последний, кому бы я стал доверять! — слушая бородатого, думал Симеон. Однако, соблазн отдохнуть после изнурительного плавания пересилил все доводы разума. Да и просто неплохо было бы принять ванну и осмотреться.
Толстяк не подвел. Он привел Симеона в просторный манор римской постройки, где оказалась не ванна, а целый мраморный бассейн с несколькими слугами. Симеон хорошо вымылся в теплой воде, и хозяин приказал проводить гостя в спальню. Симеон не помнил, как заснул. Проснулся он на роскошной мягкой перине, устланной великолепными белыми простынями. Он встал с постели бодрым. Голова перестала болеть, и он потянулся от удовольствия. Одежда его, кольчуга, оружие, седельные сумки и даже кошель были аккуратно разложены на трех небольших столиках, стоящих вдоль стены.