Когда он очнулся, все вокруг было более или менее спокойно, не считая обычной морской качки. Его голова просто раскалывалась от боли.
Превозмогая ее, Симеон поднялся и выбрался из душной каюты на палубу. На скользких досках он чуть не упал, но удержался, цепляясь за канат, натянутый вдоль борта. Первое, на что Симеон обратил внимание — это жалкий вид судна: на месте мачты с огромным парусом торчал уродливый обломок, левый фальшборт в паре мест был проломлен и ощетинился обломанными досками. Корабль совершал на веслах маневры, пытаясь идти носом к волне, отчего брызги из-под форштевня захлестывали добрую половину палубы.
«Праведница» была вольной галерой генуэзской купеческой гильдии, и матросы гребли за жалование, слаженно и четко выполняя команды боцмана. Капитан стоял на мостике в коричневом кожаном плаще с которого капала морская вода. Он небрежно кивнул появившемуся на палубе пассажиру и сказал, что судно скоро прибудет в порт. Воздух после бури был свеж и прозрачен. Вдали у самого горизонта виднелась тонкая полоска земли. Они подходили к Кипру.
— Мой корабль встанет в док в Лимасоле. Мачту снесло, а в трюме течь после шторма. Отсюда до Леванта вы доберетесь сами на любой посудине, — сказал ему капитан. Симеон помолчал, переваривая услышанное, потом гордо выпятил подбородок, распахнул свой плащ пилигрима и положил руку на эфес меча. На солнце засверкала новенькая кольчуга.
— Но как же наш уговор? — Произнес он глядя с вызовом прямо в черные глаза капитана. — Я заплатил вам золотом за рейс до Святой Земли. Тогда извольте вернуть мне часть денег.
— Не сердитесь, сударь, я не обязан вам ничего возвращать, ибо вы заплатили за риск. Но теперь вы, благодаря стараниям моим и моих людей, в безопасности. Вы на моем судне благополучно пережили жестокий шторм и избежали нападения пиратов. К тому же, я выполнил уговор. Кипр — это уже Святая Земля. Остров от побережья Леванта отделяет лишь не слишком широкий пролив. Через день вы будете в Яффе или в Акре, как вы и хотели. Что же касается ваших денег, то они пойдут на ремонт судна.
Симеон мог потребовать возвратить несколько марок, но он не был мелочным и решил не ронять достоинство дворянина из-за пары монет.
— Ну, тогда хотя бы трапеза за ваш счет. Велите вашим людям хорошо накормить меня прежде, чем я сойду на берег. Я сильно проголодался за дни плавания, — сказал Симеон чистую правду.
На что капитан сразу смягчился и любезно кивнул:
— Это пожалуйста, любезный сеньор.
Корабль долго швартовался, но, наконец, швартовка закончилась, и плотно отобедавший Симеон сошел по узким сходням на причал, пропахший рыбой. В порту слышалась речь на нескольких языках. Преобладал греческий, хотя Симеон уловил много фраз на итальянском и на языке франков. Симеон шел, рассматривая корабли, причалы и суетящихся в порту людей, пока не наткнулся на стоящего на пути человека.