— Я сказал, хватит! Не желаю слушать такое о моем отце. А тебе не следует забывать, что ты живешь здесь на правах его дочери.
— Дочери? — насмешливо переспросила девушка и засмеялась. — Разве ты забыл, как меня представляют на приемах? Дочь отдавшего жизнь за веру и государство Туяша Маташуара, дальнего родственника великого Фушаха Маташуара. А разве ты забыл, по чьему приказу был убит мой отец? И почему отравилась моя мама?! А я помню и буду помнить всю жизнь! — Суэла нырнула в бассейн. — Так и передай своему папочке! — крикнула она. — Пригретая на груди змея укусит не сразу.
— Дура, — прошептал он. — О ненависти нельзя говорить даже шепотом, когда живешь на территории тигра. Ненависть надо хранить в сердце, а когда настанет время, пусть она сделает твердой руку.
— Что у вас произошло? — раздался насмешливый женский голос. К бассейну шла черноволосая молодая женщина. — Снова разговор о ненависти к папе? — Она засмеялась.
— Суэла иногда вспоминает о гибели своего отца, — вздохнул Ашуар.
— Отец говорит, что когда громко заявляют о ненависти — это не более чем игра. Я опасаюсь тебя, взятый с улицы волчонок. Ты не говоришь ничего плохого ни о папе, ни о нас с братом, хотя понимаешь, что ты нам никто, всего лишь плод пьяной похоти. Я никогда не назову тебя братом, Аямин тоже не считает тебя родственником и заявляет, что ты украл нашу фамилию. Как только папа, да хранят его боги, умрет, ты станешь тем, кем родился. — Она нырнула в воду.
— Тварь! — послышался возглас Суэлы.
Ашуар улыбнулся и неторопливо направился к особняку. Раздался вой сирены.
— Снова палестинцы ракеты запустили, — усмехнулся он. — Ведь по городу ни одна еще не ударила. Постоянная война. Но Израиль сильное государство. А насчет того, что я стану нищим после смерти Кровожадного Тигра… — Он бросил взгляд на плавающую женщину. — А ты, Лукэла, будешь умолять не небо, а меня о милостыни. И я подарю тебе смерть, но не сразу.
— Скорей бы уехать, — потянувшись, зевнул бритоголовый молодой мужчина, — надоело здесь. Никаких развлечений. Не люблю Израиль! — Он пяткой ударил по боксерской груше и, оттолкнувшись от пола, ткнул в живот ребром стопы стоящего с подносом слугу. Тот согнулся. Бритоголовый, сев на шпагат, поймал падающий поднос и встал. Поставил поднос с бутылкой сока и вазой с фруктами на столик, сунул в открытый рот слуги сто долларов.
— Благодарю, господин, — прерывисто прошептал тот.
— Завтра утром улетаем, — входя, сообщил рослый мужчина в камуфляже.
— Небо услышало мои молитвы, — усмехнулся бритоголовый. — Надеюсь, взятый с улицы останется здесь?