Добрая примета (Орлецкая) - страница 35

Родители жили в двухкомнатной квартире, в кирпичной девятиэтажной «свечке». Это был один из первых домов так называемого Чехословацкого проекта, с незадымляемыми лестницами и квартирами улучшенной планировки, отличавшимися от типовых «брежневок» и еще более мелких «хрущевок» вполне приличными восьмиметровыми кухнями, более просторными комнатами и прихожими. Квартира была обставлена простенько, без изысков и излишеств. «Достойная бедность» — так в шутку называл Валентин Семенович их с женою стиль жизни. Он всю жизнь проработал на заводе. Начинал с инженера и постепенно дослужился до заместителя директора, «пережив» всех своих хозяев. Раньше Бархатовы были вполне обеспеченной семьей, но теперь из всех богатств у них осталась только машина «девятка» да вот эта квартира, которую Валентин Семенович выбил, благодаря руководящей должности.

Когда-то Алиса привела сюда Эдика, потому что своей жилплощади у него не было, а обитать под одной крышей с его матушкой не представлялось возможным. И родители приняли его — куда денешься? Так и стали они жить вчетвером в двухкомнатной квартире. Бедные, бедные ее старики! Ну и натерпелись же они, прежде чем у Алисы хватило ума выставить Эдика вон.

Лидия Михайловна поставила посуду в шкаф на сушилку и села напротив Алисы. Весной матери исполнилось пятьдесят восемь, но выглядела она моложе своих лет — хорошо одевалась, следила за собой. Собственно, у всех женщин этой семьи была такая отличительная черта. Они следили за собой без чрезмерного фанатизма, конечно, так как цену себе тоже знали. Поэтому юная Лида Нефедова и выбрала себе в мужья очень достойного молодого человека. Алиса даже где-то завидовала родителям. У них всегда все складывалось гладко. В отличие от нее, их непутевой дочери. Ну тут уж, как говорится, в семье не без урода.

Зато как же хорошо, как здорово было приходить к ним, своим славным старикам, и, отдуваясь, непременно съедать все вкусное, что мама положит в тарелку, пить чай и хихикать вместе с ней над шуточками отца. И на правах единственной Дочери не мыть посуду. У мамы спокойные серые глаза, любящий взгляд и «гусиные лапки» в уголках глаз, которые она так мечтает разгладить, используя какой-то разрекламированный крем для век. Но все это, конечно, безрезультатно. И слава Богу, потому что эти «лапки» ей ужасно идут.

Иногда Алисе становилось интересно, что родители думают по поводу ее неустроенной личной жизни и отсутствия детей, то есть их внуков. Они никогда ни в чем не упрекали свою дочь. Может быть, их так напугало ее первое неудачное замужество? Но, в сущности, они просто хотели от нее, их единственной дочери, только одного — чтобы она не забывала их, объявлялась почаще, звонила… А ведь она забывала! И снова никаких упреков, разве что в шутливой форме…