Девочке было на вид около года. Она была крепкой, здоровой, с белоснежными волосами, которые завивались по всей голове упругими крупными локонами. Настоящий ангел! На шее у девочки блестела тонюсенькая золотая цепочка с крестиком. Наталья вздрогнула, но, конечно же, не оттого, что ребенок оказался крещеным. Было совершенно очевидно, что девочка краденая, причем далеко не из самой бедной семьи. На секунду Натали испугалась. Затем, подавив в себе панику, осторожно сняла цепочку с шеи девочки.
Все. Ребенок он и есть ребенок. В конце концов, она спасла девочку из рук цыган. У нее малютке будет лучше. Впереди ей предстоят трудные объяснения с мужем, длинные бессонные ночи, забота о семерых маленьких детишках. Наталья счастливо засмеялась, потом заплакала и крепко прижалась к дочери щекой. К своей дочери!
* * *
Имение князей Зелениных под Москвой.
Год 1846 (Прошло 16 лет.)
Кирилл сидел на подоконнике огромного окна ведущего в сад. Флигель, служивший ему мастерской, был светлым и просто звал к холсту, но сегодня почему-то не работалось. На полу стояли склянки с кистями и полузасохшей краской, а он равнодушно грыз незрелое яблоко и молча созерцал густые деревья.
Из апатичного состояния его вывели шаги, раздававшиеся за дверью. Прислуга знала, что нельзя тревожить молодого князя, когда он творит, поэтому нарушителем покоя могла быть только мать. Кирилл спрыгнул с подоконника и приготовился дать отпор.
Княгиня Елена Николаевна Зеленина появилась тихо и величественно, впрочем, как всегда.
— О! День добрый, маман! Чего ради пожаловали? Мало кто забирается в мою творческую обитель. Что-нибудь случилось? Вам нездоровится?
Княгиня смерила младшего сына скептическим взглядом и недовольно поджала губы. Она не терпела фамильярности, считая такую манеру общаться не только невоспитанностью, но и признаком беспутного отношения к жизни. Промысел вольного художника внушал ей брезгливость, а общение с сыном доставляло лишнюю головную боль.
— И не надейся! — в тон ему ответила мать. — А если вдруг мне когда-нибудь будет нездоровиться, то я позову Машеньку или доктора, уж никак не тебя. Пожалуй даже, — продолжила иронизировать Елена, — если бы я написала Василию, то он приехал бы раньше, чем ты пришел бы из своей… мастерской.
Последнее слово Елена Николаевна проговорила с издевкой. Иметь какую-либо «мастерскую» для князя она считала недостойным. А Кирилл как-никак был князем, хоть и не самым старшим в семье.
— О да! Василий, как старший ваш сын, обязан вызывать приступы семейной гордости. А я нет. С меня и спрос не такой. Знаю, матушка, что мое занятие кажется вам глупым. Но не для того же, чтобы сообщить это, ваша светлость явилась в мою скромную обитель?