— Присылай машину, — коротко бросила Калинкина и отключила связь.
Поднявшись наконец из-за стола, Аня глубоко вздохнула и направилась к дверям, чтобы переодеться. Жара вернулась на городские улицы после слабого и какого-то необязательного дождя, нимало не развеявшего духоту. И даже вечерний воздух оставался плотным, почти лишенным весенней свежести.
Аня дошла до дверей, но затем остановилась и, обернувшись, вновь посмотрела на ключи Сергея. Несколько секунд она колебалась, затем вернулась к столу, взяла их в руки. И, горько усмехнувшись, резко рванула брелок. Розовый слоник, вечный персонаж алкогольных кошмаров, остался на ладони Калинкиной. Подойдя к раковине, в которой скопилось уже изрядное количество немытых тарелок, она наклонилась, открыла деревянную дверцу самодельного шкафчика и выбросила слоника в помойное ведро.
Елена Леонидовна Любомир была намного старше своего брата и появилась на свет в печально-значимом для страны тридцать седьмом году. Несмотря на возраст, на пенсию она вышла всего четыре года назад, сдав свою должность директора детдома, в котором росла Мария Панина, старшему воспитателю: с ней должен был в настоящий момент общаться Павел, уехавший вместо этого за город — по словам Соколова. Аня догадывалась, куда и почему отправился Ребров, но думать об этом сейчас ей не хотелось…
Елена Леонидовна проживала действительно на Большой Академической улице, неподалеку от метро Петровско-Разумовская, в доме так называемой «улучшенной планировки». Квартиры в нем стоили дорого, сестра Любомира приобрела одну из них года за два до ухода на пенсию… Все это ей успел поведать Соколов к тому моменту, когда машина притормозила у нужного подъезда.
Едва Анна Алексеевна выбралась вслед за Соколовым наружу, как от небольшой группы людей, толпившихся возле него и состоявшей в основном из старух, отделилась быстроглазая пожилая женщина в нелепой старомодной шляпке из черной соломки.
— Слесарь уже здесь, как хорошо, что вы приехали! — затарахтела та, безошибочно определив, что главная среди приехавших именно Аня. — Вот увидите, я права, с Еленой что-то случилось… У нее очень больное сердце, я боюсь, что…
— Сейчас посмотрим, — оборвала ее Анна Алексеевна. — Дверь металлическая?
— Нет, просто укрепленная, — сбавила обороты старушенция. — Знаете, такими прутьями железными… У меня точно такая же, мы вместе заказывали, в одной фирме. Мы…
Не слушая больше разговорчивую соседку, Калинкина направилась к подъезду, вслед за ней молча двинулись остальные: Соколов и два опера, прихваченные им на всякий случай. Участковый ждал их в подъезде. Он поздоровался с несколько смущенным видом.