— Вы, Мария Александровна, не волнуйтесь, существует тайна следствия… История вашей юности всплывет лишь в том случае, если ваша вина, ваша причастность к убийству гражданина Любомира будет доказана…
— Короче, — усмехнулась Маша, — если вам удастся на меня это повесить… И на том спасибо! Как думаете, сколько у меня еще времени — день? Два? Неделя?
— Вот что, гражданка Панина, — Калинкина наконец устала сдерживаться. — Вы что, хотите нас в чем-то обвинить?
Маша широко раскрыла глаза.
— Но… ведь у меня у единственной был мотив, я думала…
— Неправильно думали! — присоединился к Калинкиной Павел. — Пока что вы — свидетель, и не более того… Подписка о невыезде обязательная для всех, в качестве свидетеля вы можете понадобиться в любой момент, потому и подписка… На сегодняшний день, пожалуй, хватит, как вы думаете, товарищ капитан?
— У меня еще один вопрос, — покачала головой Калинкина. — Скажите, Мария Александровна, в каком детдоме находится ваш сын? Вы хоть в курсе, где он сейчас?..
— Зачем вам это? — Маша напряглась как струна. — Для чего вам нужен ребенок? Вы не имеете права!..
— Мы и не собираемся предпринимать ничего противоправного, смею вас заверить! Просто хотелось бы убедиться, что мальчик жив и здоров!
— Вы с ума сошли! — Машу начало трясти. — Как вы посмели… Иван жив, здоров, в сентябре пойдет в третий класс… Ради бога, не трогайте его!
Калинкина наблюдала за женщиной с откровенным любопытством.
— Похоже, вы и впрямь поступили по образцу и подобию вашей матери? Мальчик вас знает, верно?.. Тем более, простите, неумно скрывать адрес детдома: все равно ведь найдем…
— Послушайте, — Ребров бросил на Калинкину предостерегающий взгляд. — Хотите, я вам лично поклянусь, что мы только проверим, правда ли все то, что вы рассказали о мальчике, причем никто в детдоме и знать не будет, для чего осуществляется проверка?..
— Я вам не верю… — в Машиных глазах закипали злые слезы. — Не верю!..
— Напрасно! Даю вам слово мужчины…
Быстро обтерев ладонью выскочившую слезинку, она взяла себя в руки так же внезапно, как вспыхнула.
— Вы действительно все равно его найдете… Записывайте адрес, а если обманете… Бог вам судья!
Последняя фраза была настолько неожиданной и даже неуместной в устах этой разнаряженной блондинки, что оба следователя на мгновение примолкли. Наконец Павел кивнул головой:
— Вот и хорошо. Я рад, что мы договорились… Вы свободны.
— Хотите сказать, что я… Что я могу идти? — Маша недоверчиво посмотрела на Реброва, потом на Калинкину. Сообразив, что ее и правда отпускают, резко вскочила на ноги и бросилась к двери. На пороге Маша резко затормозила и, повернувшись к следователям, спросила: — Мне обязательно возвращаться на дачу или я могу сегодня переночевать в городе?..