— Вы так переживаете за благополучие своего деверя или за ее?
Аня насмешливо и пристально разглядывала Элю, которой следовало бы и самой помнить о таком понятии, как тайна следствия. И не задавать подобных вопросов.
Ехать на Беличью Гору лично сама Калинкина не собиралась. Однако с начальством не поспоришь, а ее шеф настойчиво рекомендовал воздержаться от официального вызова Эльвиры Сергеевны Паниной в прокуратуру, а допросить ее еще раз на месте. Из числа подозреваемых Эля и Катя выпадали автоматически благодаря взаимному алиби, с которым приходилось считаться: до убийства Любомира женщины фактически не были знакомы. Но главной причиной поездки была пусть слабая, но возможность «зацепить» Лоскина, о чем Анин шеф мечтал не первый год. Калинкина подозревала, что у него были какие-то личные счеты с Владимиром Павловичем.
А что Эльвира так или иначе участвовала в «темных» делишках своего начальника, Анна не сомневалась.
— Как вы, наверное, догадываетесь, меня не волнуют ни Женя, ни Маша, — после недолгого молчания ответила наконец Эля. — Но, хотите верьте, хотите нет, меня волнует свекровь. Нине Владимировне уже немало лет, и она больна. А Женя… Словом, он ее любимый сын. И если у них с Машей что-то на самом деле произойдет, мы должны быть готовы оказать ей помощь… Для начала хорошо бы связаться с ее доктором.
Калинкина удивленно покачала головой. Объяснение Эли показалось ей настолько фальшивым и даже нелепым, что с трудом верилось, будто Эльвира Сергеевна с ее умом надеялась с помощью подобных доводов получить хоть какую-то информацию.
— Единственное, что я могу вам сказать, — произнесла Калинкина, — если ваш деверь, не имея представления о содержании найденного нами документа, намерен развестись с женой, узнав, что это за документ, он разведется с ней наверняка.
— Но… Это действительно документ, а… А скажем, не какая-то бумага, состряпанная самим… убитым?
— Это действительно документ — с гербовой печатью и всеми необходимыми подписями соответствующих должностных лиц. Не фальшивка.
Ответить Эля не успела, поскольку в дверь постучали и сразу вслед за этим в кабинет, где и происходил разговор, просочился Владимир с мобильником в руках. Вид у него был растерянный:
— Я очень извиняюсь, — пробормотал Элин супруг, — но звонят из суда, говорят, срочно…
Эльвира поморщилась и посмотрела на мужа возмущенно, однако трубку взяла. Калинкина, вся превратившись в слух, впилась в Элю взглядом.
Некоторое время та слушала молча. Аня, к своему разочарованию, сумела лишь понять, что звонит женщина. Панина отключила телефон, так и не произнеся ни единого слова, даже не попрощалась. Ее и без того бледное до нездоровой желтизны лицо, казалось, пожелтело еще больше. Возвратив мужу мобильник, Эльвира Сергеевна криво усмехнулась и посмотрела на Аню.