— Слушай, Макс! А не пошел бы ты куда подальше! — не выдержал я. — Лучше скажи, где тут сортир в твоем хваленом Лувре. И еще… Я хочу посетить злачные места Парижа. Уловил просьбу?
Но этот тип опять меня не понял, затащив в так называемый «американский» бар. Девочек напрокат там не давали. Зато абсолютно обнаженных официанток было хоть отбавляй, и все разноцветные, у меня даже в глазах зарябило!..
— Максик, — как мог любезнее проговорил я, допив свой «бурбон» со льдом. — Ты замечательный парень!.. Но пойми, черт бы тебя подрал! Скажи честно… Ты мужик или педик? Все эти девочки только для онанизма. Я же хочу внутрь! Ты меня понимаешь?..
— А! — Только теперь дошло до моего гида, что мне было нужно. — Тогда поедем в «Галерею Сен-Дени»!
— Какая еще, к черту, галерея?! Мне бабу надо! Теплую бабу с сиськами…
— И я о том же, — усмехнулся Макс. — Поехали, не пожалеешь…
Через полчаса мы оказались в самом центре Парижа на узкой древней улочке.
— Выбирай! — сказал Макс, медленно ведя машину.
Я посмотрел по сторонам и увидел в хорошо освещенных витринах обнаженных див на любой вкус, призывно изгибавшихся и при этом столь сладко улыбавшихся, что у меня запершило в горле.
Не знаю почему, но я выбрал типичную славянку с большими грудями-шарами и здоровенными бедрами чуть ли не во всю витрину, наверное, она показалась мне как-то роднее и доступнее в этом разноплеменном вертепе разврата. Выскочив из машины, я чуть ли не бегом преодолел несколько метров, отделявших меня от вожделенного входа в блаженство, и, как ветер, ворвался в небольшую грязноватую комнату, залитую обжигающе ярким светом, как при киносъемках.
— Лямур, — только и пробормотал я первое, что пришло в голову.
— Ты что, наш, что ли? — удивленно спросила красотка из витрины.
— Ну! — ответил я.
— Тогда бери презерватив и выбирай позу. Журнал возле умывальника… И учти, красавчик, позы под названием «экзотические» у нас за дополнительную плату…
Мне было без разницы…
Расплатившись за доставленное удовольствие, я неторопливо, с чувством хорошо и плодотворно поработавшего человека, вышел из подъезда. Причем мое место поспешил занять какой-то до безобразия черный и губастый африканец…
Машина Макса все еще стояла на том месте, где я ее покинул.
— Тебе понравилось? — спросил он, когда я влез в салон и расположился там поудобнее.
— Не очень, — признался я. — Все эти развлечения мне напоминают заводской конвейер… Нет уж! Больше я сюда не ходок. Понимаешь, нет интима, психологической глубины, проникновения внутрь…
— Начитался, понимаешь, Достоевского! — буркнул Макс и, не говоря больше ни слова, завел машину.