А в случае его смерти?
Вот черт! Как же ему раньше это не пришло в голову?! Ей же выгодна его смерть. Очень выгодна. Светка останется богатой вдовой. Свободная от ненавистного мужа, да еще и богатая. Дом можно продать за о-очень хорошие деньги. Не она ли все это и подстроила?
— Ну что ты сидишь как истукан? Говори, что теперь делать! — Светлана с ненавистью смотрела на него.
Анатолий налил себе водки, выпил залпом, закурил.
— Чего ты молчишь?
Страшная, злая, с красными пятнами на лице. Она вполне могла все подстроить, чтобы завладеть домом единолично.
— Отвечай, идиот! Что нам делать? — Светлана снова разрыдалась.
Нет, она тоже боится. За себя, не за него, это понятно, но все равно. Неприятности с Паном и на ней отразятся: как минимум вышвырнут из «Алины», да так, что ни в один приличный салон потом не возьмут. Хотя, если его убьют, зачем ей работать? Продаст дом и будет жить здесь, в квартире. Двух комнат на одну вполне достаточно. Мебель вся новая, евроремонт. А денег от продажи дома на много лет безбедной жизни хватит.
— Тебе-то чего беспокоиться?! — тоже зло, тоже с ненавистью закричал он на жену. — Чего ты-то ревешь, дура?!
— Убьют тебя, Толя, точно убьют! — Светлана тяжело всхлипнула. — Убью-ут. — Она уронила голову на стол и вся сотряслась от рыданий.
Он молча смотрел на нее, боясь поверить, чтобы потом не разочароваться, в ее искренность.
— Может, спрятаться тебе где-нибудь, а, Толя? — Светлана подняла голову и посмотрела на него больным, тревожным взглядом. — К маме моей уехать, а? Пересидеть, пока здесь все не уляжется?
— А ты? — Анатолий робко, все еще не до конца поверив, дотронулся до ее руки. — А ты как же, Свет?
— Что я, что я?! — рассердилась она опять. — Меня-то не тронут. В крайнем случае с работы попрут, но это пережить можно. Жили ведь, Толь, раньше, жили же. Обходились как-то без этого бандита! Говорила я тебе: не связывайся. Говорила?
— Говорила, — согласился он. — А еще говорила, что меня ненавидишь.
— Когда это? — Светлана удивленно на него посмотрела.
— Сейчас, только что.
— Не знаю, не помню… Да мало ли что в сердцах скажешь!
— Ты не простила меня за… за то, что я был против ребенка?
— Глупости! — Светлана сердито махнула рукой. — Разве теперь это важно? Боюсь я за тебя, ужасно боюсь. Уезжать тебе надо. Может, вместе уедем, а? Начнем новую жизнь.
Он вдруг ощутил такую щемящую нежность к жене, какой никогда еще не испытывал. Он ей совершенно поверил. Схватил ее руку и стал целовать, заливая слезами.
— Светочка, девочка моя, любимая, мы не можем все бросить. Дом…