Заказ был прост и потому совершенно неинтересен: проникнуть в архив университета, установить в обогреватель взрывчатку, подложить в почтовый ящик конверт с рукописью, убедиться, что жертва прочитала этот по-детски скроенный приговор, убедиться, что взрывное устройство сработало и приговор приведен в исполнение, забрать (если уцелеет) рукопись – и получить свой гонорар. За профессионально выполненную работу. Профессионально! Да тут никаким профессионализмом не пахнет. Задание для начинающего киллера, киллера-стажера, не подающего особых надежд. Инициативы никакой и то не проявишь, все расписано и утверждено. До оскорбительности простая задача. Рутина, никакого творческого начала. Он даже хотел, чтобы хоть как-нибудь сбился навязанный ему заказчиком план, ну хоть один бы кирпичик выпал, например, возникли трудности с проникновением в архив, или жертва, почувствовав неладное, попыталась бы избежать своей участи. Но ничего этого не случилось. Университетский корпус, в котором располагался архив, охранялся ночью сторожем-пьяницей, который к тому же оказался бывшим соседом по площадке. Усыпить его бдительность не составило никакого труда, в прямом смысле слова усыпить – хватило полбутылки литровой водки и получаса разговора по душам. Сторож уснул, навалившись хилой, подточенной многолетним алкоголизмом грудью на стол, и пришел в себя, вероятно, только к утру, когда настало время сдавать вахту. Сам же архив вообще не охранялся. Ну а жертва… Хлопот она не создала совсем никаких, спокойно пошла на убой. Вот только… Ну да, жертва… Жертва, эта женщина… Она его примирила с оскорбительно простым заданием. С такой женщиной в качестве жертвы работать было одно удовольствие, эстетическое наслаждение. Красивая женщина, очень интересная женщина, печальная женщина… С такой ему еще никогда не приходилось иметь дело. Он бы женился на ней, честное слово, при другом раскладе. Развелся бы со своей Ириной, а на ней женился. Великолепная женщина! Именно такие ему всегда нравились.
Екатерина Васильевна Королева
Дверь квартиры захлопнулась с оглушительным стуком – сквозняк. Сколько дней уже этот ветер? Сквозь щели окна воет тоскливо и протяжно, все воет и воет, охрип уже выть.
Зябко. Ноги коченеют. Ветер. Вот внизу распахнулась дверь – ворвался, побежал по ступенькам.
Заледеневшие ноги ступают нетвердо, и кажется: стены в подъезде гнутся от ветра, словно деревья. Ледяные перила – не обопрешься. Пять этажей. Как преодолеть эти пять этажей? Зачем она вообще отважилась на такой совершенно непосильный для нее подвиг – ходить на работу? Да ей и со ступенек не спуститься, не осилить путь до остановки, как она будет работать?