— Домой? — спросил задушевно, чуть-чуть наклонившись к нему. — У меня тоже рабочий день закончился, чему очень рад — не люблю понедельников. А кстати, куда подевался этот старикашка, не знаете?
Моя рука все еще находилась на его плече, она ему мешала, нервировала, я это видел, но не убирал нарочно.
— Не знаю, — наконец ответил он, слегка дернув плечом, — не понимаю, о чем ты.
— Старик, в коричневой шляпе, — обрадовался я, что он заговорил. — В такой старой, нелепой шляпе. Он вошел в переднюю дверь. Я видел, как он вошел, но его нигде нет.
— Посмотри в кабине водителя. — Он снова дернул плечом. — И убери руку.
— В кабине водителя? Как же я сразу не догадался!
Я ринулся к кабине. Сквозь тонированное стекло не было ничего видно, старик вполне мог там притаиться. Но до кабины не дошел, обе женщины — из бара и убитая на дороге — вскочили со своих мест и преградили мне дорогу.
— Вы с ума сошли! — закричали они почти одновременно. — Сейчас же сядьте на место!
— А где здесь мое место? — не испугавшись их напора, парировал я.
— Вы же знаете, к чему приведет ваше упрямство, — строго сказала убитая. — Не повторяйте своих ошибок.
— Мне нужен старик, только и всего. — Я попытался раздвинуть женщин, но они стояли твердо, упираясь боками в сиденья.
— Вам нужно доехать до своей остановки, — тоже строго, как и ее убитая на дороге подруга, сказала женщина из бара. — Спокойно доехать, без приключений. Выполните то, что от вас требуется, и потом можете делать что хотите.
— А вы знаете, что от меня требуется? — уже совершенно серьезно спросил я — она ведь тоже могла дать мне необходимые разъяснения, не хуже старика, а может, даже лучше. — Вы знаете и можете мне объяснить?
Она посмотрела на меня с недоверием и тревогой:
— А сами вы не догадываетесь?
— Нет, я ужасно запутался! — Мне показалось, что она относится ко мне хоть немного с сочувствием и, значит, с ней вполне можно поговорить откровенно. — Давайте сядем, стоять неудобно, очень трясет, и вы мне все объясните.
— Объясню? — Женщина покачала головой. — Не думаю, что смогу.
— А вы? — обратился я к убитой.
— Я тоже. Каждый делает свою работу, каждый отвечает только за свой участок пути. Вы уж сами решайте.
— Но вы на меня не сердитесь?
— За что? — Она удивленно посмотрела и слегка улыбнулась.
— За… все.
— Мне все равно, меня это не касается. Закончите то, что должны, и нас всех распустят.
— Распустят? Куда?
— На все четыре стороны. — Она засмеялась. — Во всяком случае, я на это очень надеюсь. А сейчас вам нужно успокоиться и довершить свое дело.
— Да, да, — закивала женщина из бара, — главное — не волнуйтесь и вспомните. Вы сами должны, мы-то уж точно не поможем, если вы не постараетесь. Садитесь, — она указала рукой на сиденье, — скоро ваша остановка.