.
Но еще до прибытия этого нового пополнения «цивилизаторов» Эспаньола была ввергнута в смуту раздорами между властями, назначенными Колумбом, и кастильскими поселенцами. На острове вспыхнул мятеж, возглавляемый главным судьей Эспаньолы Франсиско Ролданом.
Положение колонии было чрезвычайно тяжелым, когда Колумб 31 августа 1498 г. прибыл на Эспаньолу. Кипучие страсти рыцарей наживы никакими мерами нельзя уже было сдержать, и Колумб вынужден был отказаться от подавления мятежа и вступить в переговоры с Ролданом.
Корона требовала от Колумба золота, кастильские поселенцы захватывали землю и рабов; продолжая уничтожать и грабить индейцев, они не считались ни с королем, ни с его губернатором.
Снова, как утопающий за соломинку, Колумб хватается за планы работорговли.
18 октября 1498 г. он пишет королю и королеве: «Отсюда можно, во имя святой троицы, отправлять всех рабов, которых окажется возможным продать, и красящее дерево. И если сведения, которыми я располагаю, справедливы, то, как говорят, можно продать 4 000 рабов и выручить по меньшей мере 20 куэнто… Ныне маэстре и моряки все богаты, и у всех намерение скоро возвратиться [в Кастилию] с грузом рабов… А плата за провоз взимается из первых же денег, вырученных от продажи рабов. И пусть даже умирают рабы в пути – все же не всем им грозит такая участь…» [188].
Но план этот уже не мог быть осуществлен. Вдвое сократилось население Эспаньолы за пять лет кастильского господства.
Не о вывозе, а о ввозе рабов помышляли уже в ту пору испанские плантаторы. Участились пиратские экспедиции на Лукайские (Багамские) и Малые Антильские острова. Ловля обитателей этих островов и вывоз их на Эспаньолу стали доходнейшими промыслами. Цены на рабов росли с каждым днем. Спустя три года на Эспаньоле уже появились негры-рабы, вывезенные из Гвинеи.
Соглашением в Асуа между Колумбом и Ролданом, заключенном осенью 1499 г., практика репартимьенто, т. е. раздела земельных наделов с прикреплением к ним индейцев, была закреплена официальным актом.
Сто два соратника Ролдана получили земли в различных областях Эспаньолы и каждому из них были выделены в соответствующих округах индейцы.
Эррера указывает: «[Адмирал], не желая дать им [сторонникам Ролдана] разрешения на то, чтобы все они поселились в одном месте, ибо он боялся нового мятежа, поселил одних в Банао, откуда распространилась смута, других – в средней части Веги, или на берегах реки, которую назвали Зеленой, третьих – в 6 лигах оттуда, в Сантьяго, в той же долине к северу, по прямому направлению; и адмирал давал и раздавал им владения и пашни с 20 000 монтонами – кому больше, кому меньше; а монтон в той стороне – это словно виноградная лоза [в Кастилии], с той только разницей, что лозы живут долго, а монтоны, которые дают хлеб, не более чем один – три года.