Дверь оказалась незапертой, он открыл ее и жестом пригласил Жутаева войти. Борис окинул взглядом свое новое жилище. Комната была небольшая, в два окна. Вдоль стен стояли четыре койки. У изголовий — по тумбочке, среди комнаты — стол и вокруг него несколько стульев. На койке справа в одежде лежал воспитанник. Увидев коменданта, он сел.
— Егор, ты дома? Почему не на занятиях? — обратился к нему Гущин.
— Прихворнул маленько, товарищ комендант.
— Прихворнул? А что болит?
— Весь день голова болела и вроде как трясло.
— А к врачу ходил?
Бакланов не был у врача, но сказать об этом не решился.
— Ходил… — соврал он. — Врач малярию признал. Мне утром было плохо и днем тоже. А сейчас отпустило.
— Где же ты ее подцепил? Малярия — болезнь вредная, замучить может человека.
Пока Гущин разговаривал с Баклановым, Жутаев поставил в угол комнаты чемодан, а на него положил вещевой мешок.
— Ну, — обратился к нему Гущин, — давай будем устраиваться. Сначала принесем, постель. А ты, Бакланов, тем временем койку свою поверни, чтоб она не вдоль стенки стояла, а изголовьем к ней. Как прошлый раз, когда Григорьева к вам помещали.
— Теперь его хотите на это место? — равнодушно спросил Бакланов, кивнув на Жутаева.
— Его… Ну пошли, Жутаев. На тебя все уже выписано. Вещи твои здесь побудут, а потом сдашь на хранение.
Когда они вышли, Бакланов нехотя поднялся и так же нехотя начал двигать койку.
— Тоже, пристал со своим врачом! — недовольно ворчал он. — Нужен мне врач, как корове седло! А я, может, не к врачу, а вовсе сбежал бы отсюда…
Он переставил на новое место тумбочку, поправил на койке одеяло. «А этого парнишку жаль, — подумал он о Жутаеве. — Сразу видно, что не задира. Тоже хлебнет горя. Правда, он вроде и высокий, но щуплый. Силы, видать, кот наплакал. Васька такого пополам сломает. Чтоб отбиться от Мазая, нужно бычью силу».
Гущин и Жутаев сначала принесли койку и матрац, потом тумбочку и постельные принадлежности. В коридоре Гущин полушепотом сообщил Жутаеву:
— Живут в этой комнате четверо из вашей группы. Озорноватые — беда! Приставать будут — не робей, а то заклюют. Ты, я вижу, парень скромный, а тут нужно держать себя покрепче. Если туговато придется, напирать, скажем, крепко будут, ко мне стучи. Да посмелее, не стесняйся. При случае, я прикрикну на них. А ты и сам-то крылья не опускай.
Он помог Жутаеву поставить койку, тумбочку и пожелал спокойной ночи.
— Ты время зря не тяни, — сказал он уже у двери, — ложись и отдыхай. Небось намаялся в дороге. Недавно я в командировке был — знаю, как ездить теперь в поездах, да еще зимой.