Нет, ее место здесь, и умрет она здесь, под пронзительно яркими звездами.
Ближе к утру, когда сон смыкает веки самых выносливых, ночь еще не закончилась, но линия горизонта уже посветлела, залаяли собаки и вздохом пронеслось по поселку: «Идут!» Влада мотнула головой, избавляясь ото сна, и на цыпочках побежала к главным воротам. Отодвинув дозорного, глянула в щель обзорного окна: темнота, над кочками болота стелется туман.
— Никого нет, — шепнула она.
Дозорный показал жестами — ползут, мол, смотри. Влада закусила губу и напрягла глаза… ничего. Вдруг дернулся стебель камыша. Присмотрелась: так и есть, ползут! Она пустила к окошку дозорного, а сама залегла на полу дома, что напротив ворот, прицелилась в темноту. Кровь колотилась в висках, ладони взмокли: одно дело — гопникам задницу надрать, другое — воевать с профессионалами.
Штурм начался — застучал автомат. Кто-то вскрикнул, выматерился, крик утонул в грохоте выстрелов.
Зазвенел разбитый фонарь, и стало темнее. Влада, так никого и не увидев, забилась в щель между пристройкой общежития и забором, а когда высунулась, пули чиркнули о дерево над головой. Пришлось стрелять вслепую. В темноте трудно было разобрать, кто свой, кто чужой. Продуманная оборона лагеря превратилась в ничто, в кровавую мешанину.
Залаяли собаки, рванули из вольера. Взвизгнул подстреленный пес. Влада поспешила на лай, перепрыгнув через распростертое тело, обогнула риджбеков, которые рвали кого-то из чужаков. Тот разбросал псов, перемахнул через забор. Кто-то с крыши выстрелил ему в спину. Остальные диверсанты сбежали. Влада распахнула калитку: так и есть, два черных силуэта удирали по болоту. Влада дала по ним очередь — мимо. Чтоб вас в трясину засосало, сволочи!
Зулус танцевал рядом, ожидая команду. Влада указала вперед и крикнула в запале:
— Убей!
Пес рванул за беглецами. Пули чиркнули о доски над головой — Влада инстинктивно пригнулась и только тут сообразила, что отправила верного друга на смерть. Взвизгнул Зулус и исчез из поля зрения, а беглецы растворились в тумане. Первый порыв был — бежать следом, расстрелять их, уничтожить, но Влада понимала, что скорее они убьют ее и что теперь на ее руках кровь не только товарищей, но и Зулуса.
Дрожащими пальцами она достала сигарету, прикурила и затянулась так глубоко, что закружилась голова. Выпустила дым, сразу затянулась опять.
Сквозь шум генераторов прорывалась ругань, голосила женщина. Валька? Юля? С сигаретой в зубах Влада пошла на крик: люди толпились у сарая, в сумерках не разобрать было, сколько их. Темные тела на полу. Только сейчас дошло: умерли те, кто стал родным, с кем она делила последний кусок хлеба. От погибшего оттаскивали светловолосую Юльку; значит, это ее муж Коля, он же Никола — молодой, наивный идеалист, мечтавший о равенстве и братстве во всем мире… А рядом с его телом кто? Подойти страшно. Шаг, еще шаг. Кто-то большой, грузный…