Последняя встреча закончилась тем, что Цыбулько получил по морде. Не сдержалась Влада. Потом этот урод отцу нажаловался, сказал, что обидимшись.
— Ты же знаешь, — покачала головой Влада, — он меня на порог не пустит.
— Значит, придется нам вместе идти, — кивнул отец. — Я бы на месте беглеца пробыл там до ближайшего патруля.
Столпившиеся вокруг люди слушали внимательно. Влада судорожно вздохнула. Ноги подкашивались, нечеловечески хотелось пить и есть. Отец спросил:
— Валя, обед готов?
Валя — худенькая серая мышь — закивала:
— Идемте, накормлю.
Хлебая суп, Влада не чувствовала вкуса. Отец сидел напротив и ел элегантно, промокая рот салфеткой. Зулус лежал в ногах и сопел. Звенели ложки. Отец придвинул тарелку с отбивной и овощами и проговорил вполголоса:
— Цыбулько уже полгода слюнки пускает на одну вещь. Если поможет нам, даром отдам. Только поэтому на него можно будет рассчитывать.
— Па, но он же мерзавец натуральный!
— Пойдем вместе, договариваться с ним буду я. Так ты согласна?
— Согласна, — кивнула Влада. — Но будь с ним осторожен.
— Я не так глуп, прост и наивен, как кажусь.
Влада бросила кость Зулусу, поднялась и сказала:
— Внимание, через полчаса идем к Цыбулько. Беглец предположительно там. Вооружаемся, берем с собой воду и веру в лучшее. — После чего, снова опустившись на скамью, добавила: — Зулус, нам с тобой предстоит работенка. Готовься.
Сектор. Тверская область, брошенная деревня.
Чудик, першийся в гравицапу, развернулся и выкрутил руку Момента, да так, что хрустнул локоть. Но Момент сам кое-чего умел — из захвата ушел, чудика выдернул подальше от искажения, вырубил и защелкнул наручники на кистях у него за спиной. Опасный, сволочь. Буйный. Наверное, паранойку словил, вот и прет напролом. Если такого не обезвредить, можно жизнью поплатиться.
Момент перевернул чудика: суров! Шрам от скулы до виска, резкие, хищные черты лица. Обыскал карманы, но в нагрудном не нашел паспорта, значит, не проводник. Оружия, если не считать ножа, при нем не оказалось. Кевлар навел на мысль, что это военный или сотрудник МАС — ни вольные, ни проводники из клуба ничего такого не носят. Похлопав его по щекам, Момент проговорил:
— Бро, очнись!
Чудик проморгался и сжал челюсти. Потрепанный, безоружный, грязный, морда в кровище. И как его не сожрали? Момент качнул головой:
— Бро, ты совсем дятел? Какого в гравицапу пёр?
Кажется, чувака основательно уже приложил Сектор. Взгляд его — совершенно безумный — остановился на спокойном лице Момента, и чудик наконец начал врубаться.
— Ты кто? — просипел он. — Тут чупакабры.