Лёшка как раз зашел в комнату и медленно, опасаясь расплескать, поставил на стол кувшин с водой, следом за ним вбежал Фрол. Я налила в кружку и хлюпнула туда еще приблизительно ложку лекарства. Протянула напиток Феодосию, он взял тяжелую кружку двумя руками, молча отпил и устремил невидящий взгляд в темную жидкость, как будто мог разглядеть там что-то недоступное остальным смертным. Я тоже задумалась.
Лёшка взял меня за руку и стал успокаивать:
– Аня, ты не огорчайся, ладно? Он не мучился, ему балка голову разбила. Зато прямо на правь попал, Феодосий Ильич говорит – значит, ему по судьбе так…
– Ты о ком, Лёша? – встрепенулась я.
– Про Веню вашего, – пояснил подоспевший Макарий. – Утром бревна от сгоревшего сарая разбирать заканчивали, так вытащили и голову, расплющенную балкой, и кости обгорелые. Наши-то слободские все на месте, живы и в добром здравии, так мы решили, что кто-то из путников. – Он подошел к столу, открыл нарядную деревянную коробочку и показал мне почерневшую от огня сережку. – Глянь, не его ли вещица?
Тоненькое колечко с замочком и маленькой искоркой камешка – я раз сто видела, как эта серьга поблескивает в ухе у Веника. Нет, Веник не был мне другом – мы были едва знакомы. Но мне все равно было больно – исчез еще один кусочек моего знакомого с детства, привычного мира. Чужая реальность заглатывает меня с каждым часом все глубже, как трясина, а у меня все меньше сил и желания сопротивляться. Надо уходить, уходить отсюда, все равно куда, только поскорее, пока я не превратилась в одну из них!
– Да, это серьга Вениамина. – Я поднялась и направилась к двери. – Если ко мне нет больше никаких дел, я пойду.
– Вернись! – властно приказал мне Феодосий и для убедительности ударил посохом по полу. – Хочу тебе оберег твой вернуть.
От неожиданности я остановилась и обернулась.
– Макарий, отдай ей волчью лапу, что в сарае нашли, – пусть когти себе отпилит.
Младший из старцев вытащил из той же самой коробочки крупную волчью лапу и протянул мне. Я коснулась пальцами жесткой седой шерсти, потом крупинок крови, присохших к ней: мне не привиделось в темноте, я не придумала его от страха – там действительно был волк! Волк, которого я пригвоздила к стене, а кто-то отпустил…
Запихиваю лапку в карман куртки и не могу удержаться от вопроса:
– Тот маленький темнолицый старикашка в сарае и был Меркит?
Старцы переглянулись, Макарий улыбнулся, а слепец покачал головой:
– Нет, Анюта! Самому Меркиту здесь делать нечего. Это черный дух ранжиром помельче, с его подручных, что ли…
– Но как? Как вы можете знать наверняка, если у Черного шамана много личин?