– Допреж видали такие у путников. Тех самых, которых тятька через навь повел. – Фрол шмыгнул носом. – И тебе, тетенька, надо было за навью пути искать. Напрасно ты за гатью идти затеяла, нет случая, чтобы оттуда вернулись. Потому и говорят, что там правь лежит, кто помер, с прави тоже назад не ворочаются…
– Я обязательно вернусь! Вернусь за Даном, за мальчишками…
– И за мной?
– И за тобой – куда же тебя денешь? – Я взяла его за руку, чтобы хоть немного ободрить, и застегнула на запястье ремешок старомодных механических часов – еще одной полезной находки, сделанной нами на Полигоне. Постучала ногтем по стеклышку над циферблатом: – Смотри сюда, Фрол, ты меня жди, пока короткая стрелка не дойдет до этой цифры, и возвращайся домой, в Скит. Ты свой мешок береги и, когда вернешься, отдай камни и блокнот Даниле. Он разберется, что к чему. Сделаешь?
– Ладно, – кивнул Фрол, опустил руку в карман, вытащил и протянул мне замотанное в тряпочку зеркальце. – Вот, бери, тетенька. Если свалишься в трясину, разверни и проси болотного духа, что в нем сидит, пособить. Если вытолкнет тебя на твердую землю или подмогу приведет, так сразу бросай зеркало в самую тину, пока болотный не озлился. Уяснила?
«Хоть какой-то помощник среди топей у меня будет», – подумала я, опуская зеркальце в карман.
Фрол за руку подвел меня к началу гати. Уложенные длинной полосой бревна серебрились от лунного света. Казалось, что болото колышется и дышит, как огромное живое существо. Ветра почти нет, но воздух здесь ощутимо холоднее, чем на Форпосте.
Сначала я шагала и слушала, как дерево бодро поскрипывало у меня под ногами, потом оно начало мягко пружинить, как будто под гать подложили надувной матрас. Ложбинки между бревнами наполнялись водой. Я запросто перешагивала ручейки и лужицы, пока не поскользнулась на заросшем мхом участке, упала и больно ударилась. Бревна разъехались прямо подо мной, резво вскочить тоже не получилось – только выпачкала руки, одна нога ушла в жидкую грязь почти до колена. Вернуться в горизонтальное положение мне удалось только при помощи шеста. Я зачем-то стала оттирать грязь с ботинок и брюк пучком травы и только сейчас поняла, как далеко забрела по мощенной хворостом дороге.
Легкое дуновение ветра и луну скрыл театральный занавес облаков. Мой фонарик стал тусклым и беспомощным, приходилось двигаться почти на ощупь. Темнота облепила меня со всех сторон как птичьи перья, она двигалась вместе со мной, покачивалась и замирала. Но страшнее темноты были звуки – на каждое мое движение трясина откликалась шорохами, тихими вздохами, всхлипами или глухим бурчанием. Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не вздрагивать каждый раз от этих звуков!