— Полагаю, тебе было этого мало, — сказала я тихо.
В её глазах застыла жёсткая твёрдость.
— Твой отец отчётливо дал понять, чтобы я забыла об этом.
Тогда я и поняла: она никогда не верила матушке.
— Какие ещё могли быть причины?
— Она была полна злости и ярости, твоя мать. Всё хотела кого-то уничтожить, и случившееся с моим сыном вручило ей нужное оружие.
— Кого-то… в Небесах?
— Не знаю. К чему все эти вопросы, Йин? Отчего тебя так тревожат дела двадцатилетней давности?
— Думаю, что дела эти имеют прямое касательство к нынешним событиям, — сказала я к собственному удивлению — но то была чистая правда, обрела я наконец полную уверенность. Полагаю, подсознательно это никогда не было для меня тайной. Ободрённая своим открытием, я бросилась в новое наступление. — Ньяхдох бывал здесь и раньше, как погляжу.
Лицо бабушки тут же вернуло привычную суровость; она нахмурила брови.
— Лорд Ньяхдох, Йин. Мы здесь не какие-нибудь амнийцы, мы уважаем наших создателей.
— Кажется, стражу неплохо проинструктировали насчёт того, как с ним обращаться. Обидно, право, что о том забыли оповестить меня; навыки могли бы сгодиться по приезду в Небеса. Так когда же он здесь был, а, Беба?
— Ещё до твоего рождения. Владыка приходил сюда увидеться с Киннет. Йин, это не то…
— Как раз после того, как отец оправился от встречи с Гулящей Старухой, верно? — спросила я тихо, хоть кровь и стучала в висках. Я с трудом, но сдерживалась от желания дожать её, и побыстрее. — Что они сделали той ночью? Что сотворили со мной?
Беба нахмурилась ещё сильнее, мгновенное замешательство переросло в тревогу.
— С-с… тобой? О чём это ты? Ты даже ещё не появилась на свет, твоя мать только-только понесла. Что ты…
И затихла, подавившись словами. Глаза её расширились. Нетрудно было понять ход мыслей, кроющийся за этим пристальным взглядом. Хотела бы прочитать их и те спешные выводы, кои рождались сейчас в бабушкиной голове.
— Матушка пыталась убить меня при рождении. — И теперь я знала почему, но это было ещё не всей правдой; что-товажное, очень важное ускользало от меня. Я знала это, как свои пять пальцев. — Её не подпускали ко мне, не оставляли без соглядатаев несколько месяцев. Помнишь, как оно было?
— Да, — откликнулись в ответ еле слышным шёпотом.
— Знаю, она любила меня, — продолжила я. — Но знаю и то, что некоторые женщины сгорают в родовом безумии. Что бы ни было причиной матушкиного страха перед мною… — Я едва не подавилась словами, порождая изощрённую вязь лжи. Да уж, умение мастерски врать никогда не входило в список моих достоинств. — Но он всё же затух… постепенно. Я помню её лишь с хорошей стороны как родительницу. Но разве тебе не приходило в голову задаться этим вопросом, Беба?