— Подобная стратегия в стиле Релада. Скаймина, как правило, действует более… тоньше. Впрочем, говоря по чести, подстрекателем может оказаться любой из них. Декарта предоставил им не так уж много времени для приготовлений; а под давлением они оба частенько действуют несколько… топорно.
Таяюший во рту фрукт отдавал странным привкусом соли.
— Тогда подскажите… — Я попыталась сдержать подступившие к глазам слёзы. — Подскажите мне, Т'иврел, что я должна сделать? Вы говорите, что я собственноручно отдаю им победу, но что мне ещё остаётся?
Т'иврел оставил тарелку и, сжав мои руки своими, наклонился ближе. Прямо к моему лицу. Я вдруг разглядела его глаза по-настоящему. Зелёные, но куда более тёмного оттенка, чем те, коими смотрела сейчас на него я сама. Никогда прежде не ощущала я с такой отчётливой ясностью кровную связь между нами. Мало кто из Арамери воспринимал меня как человека, не говоря уж о том, чтобы проникнуться родственными чувствами.
— Бороться, — твёрдо сказал он, низким, полным решимости голосом. Запястья заныли от боли, скованные ужесточившейся хваткой. — Бороться любым возможным способом. Боритесь, Йин!
Может, виной тому была властная сила, скрывавшаяся в его руках, или настойчивость, слышимая в голосе, но меня пронзила острая вспышка откровения.
— Вы ведь сами хотели бы быть искомым наследником, да, кузен?
Удивлённый, он моргнул, а потом дал соскользнуть с губ печальной улыбке.
— Нет, — произнёс он. — Вовсе нет. Никому не захотелось бы стать наследником при таких обстоятельсвах. Так что я не завидую вам… Но… — Он отвернулся к окну, однакож я видела чувство, горящее в его глазах: жуткое, подавляющее разочарование, должно быть, всю жизнь ровно отрава сжигающее сенешаля. Невысказанное знание, что он был едва ли не столь же умён, как Релад или Скаймина, так же силён, как они, так же заслуживал власти, будучи так же одарён желанием и волей к правлению.
И дай ему кто-нибудь когда-нибудь хоть один шанс, он боролся бы до последнего, чтобы лишь удержать его. Использовать в дело. Он тот, кто будет бороться даже без малейшей надежды на победу, ибо сдаться дла него — значит, признать, что идиотское, по одной только воле случая, присвоение метки чистокровного обосновано логикой и фактами; признать, что амн взаправду превыше всех прочих народов; признать, что единственное, что он заслуживает, быть не более чем прислугой на побегушках.
Равно, как и я, — участь не выше игральной пешки.
Я хмуро сдвинула брови.
— Уже лучше, — удовлетворённо заметил сенешаль. Вручив в руки пресловутую тарелку, он деловито поднялся. — Заканчивайте завтрак и одевайтесь. Мне есть что вам показать.