За вычетом одного. Желания.
— Последняя ночь, — протянула, роняя наконец руки. — Почему бы тебе не покончить со мной?
— Живой ты пригодишься больше.
Я рассмеялась. Голову вскружило внезапное безрассудство, почти безумие.
— Значит, я единственная на все Небесах, коей не зачем вас бояться. — Глупее вопроса и не придумать, я поняла это, ещё не успев договорить; впрочем, в ту секунду я была где угодно, только не в себе.
По счастью, Владыка Ночи обошёл молчанием мою глупость. Опасную глупость. Я оглянулась назад, проверить, не в духе ли он, — сумрачное облачение падшего вновь подёрнулось изменением. Клочья длинных, тончайших нитей тьмы колыхало само собой по саду, подобно струйкам дыма от походного костра. Те, что маячили вблизи, свиваясь, окружали меня со всех сторон. Подобно хищным растениям с моей далёкой родины, что отращивают липкие усики или клыкастые зевы, заманивая в свои сети насекомых.
А в сердце этого тёмного цветка отменная наживка: мерцающая личина и скрытые тенью глаза. Я ступала, всё ближе и ближе, всё глубже и глубже во мрак, покуда его губы не передёрнуло усмешкой.
— Вам и не пришлось бы меня убивать, — шепнула тихо.
Склонив набок голову, я глянула на него из-под опущенных ресниц, выгибая тело в молчаливом приглашении. Всю жизнь видя, как то проделывают красивейшие из женщин, никогда не смела опробовать сама. Подняв руки, дотронулась до его груди, почти уверенная, что пальцы утонут в пустоте, и оттого рванулась вперёд, словно возжаждав ухватить саму тьму. Но на сей раз тени скрывали плоть, пугающе живую твердь. Невидимые, они крылись в сумраке, он сам и моя ладонь, коснувшаяся мужского тела; оставляя мне одно лишь ощущение — прохладная, гладкая кожа под кончиками пальцев.
Лишённая растительности, нагая… О боги.
Облизнув пересохшие губы, я встретилась с ним глазами.
— Хорошая бы вышла сделка… и главное, без всякого ущерба в плане моей… пригодности.
Его личину вновь словно перекроило, подобно тому облаку, прошившему лунный диск. Лицо зазмеилось хищным оскалом. Блеснули заострившиеся клыки:
— Знаю.
Не только его, но и мою суть корёжило изменение: неистовое, дикое чувство будоражило кровь. Лицо, манящее лицо падшего. Смотреть-не-отрываясь-впиваясь-лаская-взглядом. Часть меня безраздельно жаждала этого.
— Захочешь? — Я облизнула губы снова, сглотнув внезапно ставший поперёк горла комок. — Убить меня? Если… я попрошу?
Недолгая пауза.
И когда Владеющий Ночью дотронулся до моего лица, оглаживая, изучая кончиками пальцев подбородок, я думала, мне примерещилось. Жест, исполненный недвусмысленной нежности. А потом с той же лаской рука соскользнула вниз, обвивая горло. Он склонился, тесно прижимаясь ко мне всем телом, и я закрыла глаза.