Внезапно Денис наполнился веселой злостью, совершенно ему по жизни не свойственной, которая иногда посещает солдат перед решающим моментом битвы, когда отступать некуда и поздно, а впереди победа или смерть и бояться уже нет никаких резонов. Как говорил один известный барон: «Улыбайтесь господа! Улыбайтесь!..» Никогда ранее Денис такого душевного подъема не испытывал и это состояние ему понравилось, черт возьми!.. — жаль только продлилось оно не долго… но все равно от внимания руководителя проекта не укрылось:
— Ну вот… так то лучше, — заметил Шэф, искоса бросив на него взгляд.
Они свернули на проселочную дорогу и покатили вдоль заросшего бурьяном оврага в сторону темневшего на горизонте леса. Проехав пару километров и спустившись в небольшую низинку, машина остановилась. Денис был поражен сюрреалистическим зрелищем, открывшимся перед ним: справа от дороги, метрах в двухстах, посреди невспаханного поля, стоял пятиэтажный блочный дом.
— Наследие светлого социалистического прошлого, — весело пояснил Шэф, — тут недалеко, находилась главная усадьба колхоза миллионера, что там сейчас не знаю. Так вот… — районное начальство, чтобы прогнуться перед вышестоящим, решило показательно провести смычку, — он усмехнулся, — занятное слово «смычка», — он посмаковал его во рту, — смычку города и деревни… был тогда в моде такой лозунг. А лучше бы назвали: «Случка города и деревни!» — Шэф хохотнул и продолжил. — Построили пятиэтажный «городской» дом посреди поля, правда, без коммуникаций — удобства во дворе. А у колхозников свои дома с садами и огородами, сараями и прочими курятниками. Естественно никто из них переселяться не захотел — так он и стоит… Местная молодежь приспособила его для матримониальных целей.
Он поймал недоуменный взгляд Дениса.
— Ну может и не для матримониальных, а просто трахаются, иди разбери. Так… ладно — пойду проверю, что там творится.
— Я не о том, Шэф. Откуда ты так хорошо знаешь местные реалии, ты ж вроде не колхозник, — подковырнул его Денис.
— Там дверь… — отозвался Шэф, направляясь в сторону дома.
Вернулся он минут через десять.
— Все тихо, поехали, держись покрепче, сейчас немого потрясет.
Несомненно, словосочетание «немного потрясет» было эвфемизмом. Чтобы не вылететь из кресла, Денису пришлось двумя руками вцепиться в ремень безопасности так, что побелели костяшки пальцев. Но все на свете имеет свое начало и свой конец, через пару минут, показавшихся Денису очень долгими, изрядно потрепанный, но непобежденный флагман советского автопрома доставил их к парадному входу во дворец абсурда. Шэф достал из багажника объемистый баул и подошел к двери, где сидел Денис.