Засунув руки в карманы шортов, Серена шагала по усыпанной ракушечником дорожке, задумчиво разглядывая на ходу старые постройки, пекановый сад и дальнее поле с сахарным тростником, зеленевшее новыми всходами. Ей почему-то вспомнилось детство, резкий горько-сладкий запах сжигаемых старых листьев, витавший над плантацией во время уборки урожая, когда по полям, на которых копошились батраки, ползли комбайны, размерами напоминавшие динозавров. Время уборки урожая было одним из самых приятных детских воспоминаний. После долгого, жаркого, сонного лета с его бездельем всеми вновь овладевало возбуждение. Руки так и чесались поскорее взяться за работу.
«У меня было хорошее детство, и я провела его здесь», – подумала Серена, поднимаясь по ступенькам старого бельведера, высившегося за домом в дальней части сада. Радуясь тени, она опустилась на видавшую виды скамейку и, откинувшись на спинку, посмотрела на дом. Из задней двери в огромной соломенной шляпе вышла Одиль. На сгибе одной руки у нее висела корзина, в другой она держала садовые ножницы. С недовольным видом домоправительница направилась к клумбе весенних цветов. На углу за колонной дома прятался юный Джон Мейсон – проказник явно задумал до смерти напугать Лейси, которая сидела на траве и играла с куклами. Эта картинка вызвала у Серены воспоминания о жарких весенних днях и беззаботном детстве, проведенном здесь, в Шансон-дю-Терр.
Они с Шелби выросли в этих стенах. Другого дома они не знали. Родители поселились здесь сразу, как только поженились. Их отец, Роберт Шеридан, с ранних лет воспитывался в том духе, что после Гиффорда именно он, будучи единственным сыном, станет хозяином плантации. Серена в очередной раз подумала о том, что многое наверняка было бы сейчас по-другому, будь он жив. Увы, отец погиб в авиакатастрофе как раз в тот день, когда его дочерям-близняшкам исполнилось пятнадцать.
Матери они лишились десятью годами ранее. Серена почти не помнила маму, за исключением немногочисленных примет – красивая улыбка, тихий голос, ласковое прикосновение. Она помнила, как отец был буквально раздавлен горем, как тяжело переживал смерть жены. Ей было слышно, как он, запершись ото всех, безудержно рыдал в спальне, пока женщины из их церковной общины утешали присутствующих кусочками запеченного тунца и мармеладками. Отец больше так ни на ком и не женился, а значит, так и не обзавелся сыном, которому можно было бы передать бразды правления плантацией.
Что же это такое – сильно любить кого-то? Любить так, как будто смерть любимого человека равносильна смерти собственного сердца… Лично у нее это с трудом укладывалось в голове. Сама Серена никогда еще ни к кому не испытывала столь сильных чувств, более того, сомневалась, что вообще способна на них. На профессиональном поприще она сталкивалась с испорченными отношениями столь часто, что уже давно не верила в семейное счастье.