– Я люблю тебя, дед, – прошептала она, отстраняясь от него.
Гиффорд покраснел и уставился себе под ноги, как будто устыдившись столь откровенным признанием.
– Собираешься охотиться за этим великаном-каджуном? – ни с того ни с сего спросил он.
Этот неожиданный вопрос застал Серену врасплох – у нее не было даже мгновения на то, чтобы придумать правдоподобную отговорку. Вместо ответа она лишь покачала головой и перевела взгляд на пол, опасаясь посмотреть деду в глаза. Тот, с его проницательностью, сразу все поймет.
– В чем дело? Или ты считаешь, что он тебе не пара, потому что не носит дорогих костюмов, шелковых галстуков и не читает «Уолл-стрит джорнэл»?
Реплика деда вернула Серене боевой дух. Она гордо вскинула подбородок и сердито посмотрела на Гиффорда, однако мгновенно поняла: он в очередной раз подначивает ее, как то за ним водится.
– Неправда, и ты сам это прекрасно знаешь, – спокойно ответила она.
– Да, ему несладко пришлось. Но Лаки хороший парень, – ворчливо заметил Гиффорд.
– Я знаю. Может, в один прекрасный день он и сам это поймет. Я не могу заставить его в это поверить.
– Ты его любишь?
– Да.
Гиффорд нахмурился, и его кустистые брови сошлись на переносице.
– То есть он тебе нравится, но вести на него охоту ты не намерена.
– Дед, речь идет о человеческих отношениях, а не об охоте, – сухо возразила Серена. – Я же не могу явиться на болота, вооруженная ружьем, и силой заставить его переехать ко мне. Не в моей власти и не в моих силах притащить его сюда, в этот дом. И вообще, как можно заставить человека полюбить тебя? На Лаки давит груз прошлого. Есть вещи, с которыми он должен разобраться сам. А когда он разберется – при условии, что это произойдет, – может, тогда он поймет, что нам хорошо вместе.
– Что ж, хотелось бы надеяться, – смягчился Гиффорд и задумчиво потер подбородок. – Лично мне было бы неприятно думать, что это я подтолкнул тебя в его объятия, чтобы ты потом страдала. Хотя, если честно, я не прочь обзавестись правнуками.
– Гиффорд! – возмущенно воскликнула Серена и слегка зарделась.
Впрочем, старик даже бровью не повел. В его глазах не было и капли раскаяния.
– Смотрю, ты вся извелась. Стала тощая, как последний щенок в помете, – заметил он, окидывая ее глазами с ног до головы. – Надо сказать Одили, чтобы она тебя как следует подкормила.
Серена лишь покачала головой:
– Не надо ее попусту беспокоить. Я поужинала в самолете.
В ответ на ее реплику Гиффорд презрительно фыркнул и направился по коридору в сторону кухни.
– Тоже мне, в самолете… Ту дрянь, какой там потчуют, я не скормил бы даже собственным псам.