Осторожно, стараясь не разбудить Серену, он наклонился над ней и поправил одеяло. Затем, еще раз на прощание посмотрев на нее, медленно повернулся и старческой походкой вышел из комнаты. Проходя мимо комода, захватил тарелку с ужином и, прежде чем выйти за дверь, выключил свет.
Лаки в последний раз проверил веревку, привязанную к носу полузатопленной лодки, затем не торопясь вылез из воды на берег. День был жаркий, настоящее адское пекло. Несмотря на влажность, солнце нещадно палило обнаженную спину, которая уже давно из бронзовой сделалась темно-коричневой. Пот катился градом. Натянув на руки старые кожаные перчатки, он взялся за конец веревки, который до этого обмотал вокруг ствола огромного дерева. И хотя веревка резала руки даже сквозь перчатки, взялся за работу.
Он вот уже несколько недель очищал протоки от всякого хлама, трудясь в буквальном смысле от рассвета до заката. Уже очищены от мусора десятки мест, которые местные жители почему-то решили превратить в свалку. Чего только он не вытащил на свет божий! Старые холодильники, железные кровати, кухонные плиты, матрасы, велосипеды и шины. Работенка не из приятных, что тут скажешь, но ведь кто-то должен ее делать. И он ее делал, причем вкалывая до седьмого пота. К концу дня он валился с ног от усталости, и единственной его надеждой каждый вечер было урвать несколько часов сна.
Когда того требовала работа, он включал двигатель. Впрочем, делал это лишь в тех случаях, когда не хватало собственных сил, чтобы извлечь из воды какой-нибудь тяжелый предмет. А тяжелым предметом могло быть что угодно. Физические усилия проясняли голову, а главное, лишний раз убеждали в том, что если что-то и причиняет ему боль, то только натруженные мускулы.
Лаки взялся за веревку и постепенно натянул – до тех пор, пока не ощутил ее сопротивления. Тяжелая лодка упорно не желала показать из воды нос. Лаки напряг все мускулы до единого. От напряжения слегка потемнело в глазах, все мысли разом улетучились. По лбу, хотя он и повязал его платком, катились огромные градины пота, от которых щипало в глазах. Собрав в кулак последние силы, он подался назад. От усилий тотчас зашумело в ушах. Он даже не услышал рокот лодочного мотора. Саму лодку он заметил лишь тогда, когда та подрулила почти к самому берегу.
Заметив краем глаза Гиффорда, Лаки негромко простонал. Господи, ну почему его не желают оставить в покое? Мысленно сосредоточившись на деле, он поудобней взялся за веревку и снова потянул ее на себя. На этот раз ему удалось сдвинуть утопленную лодку с места, пусть немного, всего дюймов на шесть. Рокот мотора внезапно стих, однако Лаки продолжал делать свое дело, как будто не замечал присутствия Гиффорда Шеридана.