Но только зачем она его убивала (если, конечно, это она!) и почему у меня в номере? И весь этот цирк с побегом по пожарной лестнице... Мои размышления прервала Катрин:
– Ты в порядке? – Она стучала в дверь.
Я вздрогнула от неожиданности и страха.
– Да, сейчас выхожу, – сказала я и спустила воду. – Наверное, что-то съела.
Когда я вышла из кабинки, Катрин внимательно посмотрела на меня. Мне показалось, что она пыталась понять – догадываюсь ли я о чем-то, или мне действительно плохо. Я натянуто улыбнулась, помыла руки и вышла.
Вернувшись за стол, попыталась придать своему лицу беспечное выражение. Но сама продолжала напряженно думать. Первое, что мне хотелось сделать, – смыться от этой странной дамы, будь она убийца или нет. Возможно, надо было просто встать и уйти, но я почему-то этого не сделала. Было такое ощущение, что я сижу на стуле с магнитом, с которого очень трудно встать. К тому же, чего греха таить, я ее боялась. Теперь, после всего случившегося, она начала казаться мне не просто странной. Теперь она казалась мне ненормальной. А от ненормального человека можно ожидать чего угодно. Но тем не менее я решила осторожно завести разговор по поводу ужасного убийства. Ведь если она причастна к этому делу, непременно как-то себя выдаст.
– Бедный малый, – вздохнула я, глядя куда-то вдаль. – Я даже не узнала, как его зовут...
– Жалко, конечно, – согласилась Катрин, но потом добавила: – Но от мужчин в жизни одни неприятности.
«Одни неприятности» прозвучало с какой-то особой злостью в голосе, будто ее всю жизнь бросали и обманывали неверные мужья.
– Почему же? – просто спросила я, не делая акцента на том, как это было сказано.
– Потому что они никогда не поймут женщину!
Это было сказано так, что у меня похолодела спина. Катрин, как мне показалось, потемнела лицом. Видимо, при любом упоминании о мужчинах ей делалось нехорошо.
– Ни один мужчина не сможет дать женщине то, что может дать ей женщина, – сказала она и накрыла мою руку своей.
Ага, приплыли. Для полного счастья мне не хватало только лесбиянки! Причем ненормальной!
Я машинально взглянула на ее руку, и тут меня действительно охватил ужас. Под светлым лаком ее ногтей проглядывало что-то темно-бурое. И если учитывать, что картошку она не копала никогда в жизни, не говоря уже о сегодняшнем утре, то это могло быть только кровью.
Высвободив руку, я посмотрела ей в глаза. А потом тихо спросила:
– Зачем ты его убила?
Катрин откинулась на спинку кресла и усмехнулась.
– Я? – спросила она, театрально вскинув брови. – Труп у тебя в номере. К тому же ты убежала с места преступления, что в полной мере доказывает твою вину.