Выйдя из оцепенения, он взял голову, приподнял ее и посмотрел в незакрытые глаза. Начальник хихикал, Иванов исступленно смеялся. Дутый ударил начальника прикладом автомата. Иванов бросился в дверь. Финка, брошенная вдогонку, угодила ему в ягодицу, и он, дико крича, побежал в палатку охраны.
Дутый стаскивал пленных с нар и ужасным голосом кричал: — Бейте его! Бейте!
Первым проснулся Солдатов и ударом кулака сшиб начальника с ног. Группа военнопленных набросилась на начальника, и началось избиение финна. Начальник не пытался сопротивляться, закрывал лицо руками и охал. Били беспощадно. Кто не мог подобраться к нему, кидал с нар сапоги, стараясь угодить в голову, и отомстить за смерть товарища.
Разбуженные пьяным криком Иванова, охрана в первую минуту думала, что озлобленные русские, видимо, пытались заколоть его, но как только первый из них заглянул в барак пленных, мнение рассеялось. Одно тело, без головы валялось около точила, второе все в крови, не столько в своей, сколько в крови русского, еще шевелилось. Его бил доской Дутый. Доску у него вырвали. Но он, скрипя зубами, принялся топтать ногами начальника. Насилу удалось увести его из барака.
К обеду нагрянула полиция. Иванов пытался обвинить русских в убийстве своего товарища. Пленных не спрашивали, а охрана, сбитая с толку Ивановым, давала противоречивые показания. Составили акт об убийстве пленными своего товарища в драке, на том дело и кончилось.
Полиция забрала с собою начальника и охранника. Вскоре пленные узнали, что Дутый работает в Никеле, а бывший начальник после выздоровления направлен в другой лагерь.
Новый начальник стоит посредине зоны, смотрит на кучу хлама и распоряжается. В нескольких шагах стоит Иванов. Как обычно, он с первого раза попытался войти в доверие к нему, но вновь прибывший не подпустил близко к себе переводчика. Сержант молчалив. Руки, в которых непрерывно находится пилотка, заложены за спину. Светлые волосы аккуратно зачесаны набок. Лицо задумчивое и грустное с безразличным выражением глаз. Негромкая и спокойная речь и расчетливые движения давали знать всем окружающим, что сержант знает свое дело и не нуждается в помощи Иванова. Он начал свою работу с уборки мусора с территории лагеря, который раньше не выносился из зоны, а сваливался рядом с бараком. Уборка зачалась в субботу и закончилась в воскресенье. После окончания работы начальник устроил смотр. По команде Иванова повернул несколько раз строй кругом, налево и направо и остался недоволен.
— Готовит нас на парад!