Часовой с минуту колебался и, предупредив товарища, пошел с шофером.
Немцы и финны прилагают все усилия вывести больше драгоценной руды, но никто не думает исправить мостик, по которому подъезжают к погрузке. Он ветхий, на нем не могут разъехаться две машины. Бревна скрипят, с минуту на минуту мост может рухнуть. Немцы считают, что ремонт может задержать погрузку руды.
Машина Порвари погружена; Солдатов медлит ее вести, ожидая, когда медленно, словно черепаха, немецкая машина пройдет по мосту.
— Эх, Николай, стукнуть бы ее на мосту, и капут ей!
Солдатов растерянно взглянул на Тульского и перевел взор на Леонида, тот одобрительно кивнул в знак согласия с Иваном.
«Погибнуть самому, — мелькнула мысль, — Не все ли равно!»- подсказал внутренний голос, и он рванул стартер. Дальше ничего не помнил. Очнулся, перед ним были свои люди, — в канаве, на боку лежал форд. Под провалившимся настилом моста валялся немецкий «Vomar».
Появился Порвари и остановился возле толпы любопытных. Он не жалел машину: стоимость получит, но интересовался происшедшим. Толком объяснить ему не могли.
— Мита?[2] — задает вопрос немцу Порвари.
— Вас?[3] — спрашивает его немец.
— Вас? — передразнивает немца финн и бьет кулаком в лицо. Не ожидавший удара, немец кубарем катится в канаву.
— Не того! — весело смеются финны и русские, каждый объясняет на своем языке. — Кого надо, унесли вперед ногами…
— Ничего! Все равно! — махнул ругой Порвари и зашагал в контору получать деньги за разбитую машину, весело насвистывая, довольный тем, что в контракте не указано, от каких причин может пострадать машина.
Судьба немца-шофера неизвестна; Солдатов отделался легкими ушибами. Никто, кроме переводчика Иванова, этому событию не придал значения. Через три дня был восстановлен мост, и началась нормальная работа. Через несколько дней после аварии Иванов бросился под мотовоз. Одним паразитом стало меньше. Леониду удалось выяснить: причиной смерти Иванова был Тульский. Об этом ему он вначале не сказал, так как был занят.
— Заманчивая цель — электростанция, но доступ в нее военнопленным закрыт — рассуждал Маевский, сидя с Шаровым на бревнах около столовой.
— На заводе многолюдно; нет подходящей обстановки. Тульский нетерпелив и жаждет работы и действия. Действует активно, но не осторожно, нарушая запрет, вербует самостоятельно новых членов, не заботясь о конспирации и боевых качествах. В данный момент важнее иметь меньше членов группы, но зато проверенных и опытных. Придет время за нами пойдут остальные сами.
За Тульским надо следить и направлять его действия в правильное русло. Но как быть? С каждым днем военнопленные все настойчивее стали требовать указаний, и никто не хочет ждать: все горят рвением мстить врагу! Если не удовлетворить их просьбу, они могут пойти по пути Тульского…