— Почему же тогда? Почему ты отдалась мне?
Кэрол потянулась к своей одежде, лежащей на полу возле кровати. Руки дрожали, душил гнев. Да, век живи — век учись. Нет правды в этом мире. Она была полной дурой, отдав себя с такой готовностью человеку, считающему ее лгуньей.
— Кэрол?.. — с нажимом произнес он.
— Я хотела тебя. Похоть… что же еще? — Великолепные зеленые глаза вспыхнули и тут же погасли под его холодным взглядом. — Никакого тайного умысла у меня не было, — Чувственные губы сложились в кривую улыбку. — Ты ведь это хотел услышать? — зло сказала она, натягивая юбку под одеялом. — Но похоть — это то, что надо тебе, но не мне, понятно? Неужели ты думаешь, что я буду так же виснуть на тебе, как твои подружки, богатые леди? Или ты думаешь, что я уже сошла с ума от любви к тебе? Спустись на землю!
Выпалив все это, Кэрол спрыгнула с кровати и скользнула за перегородку. Коекак умывшись, она прислонилась к холодной стене, с трудом держась на ногах. Любовь берет вас за горло, когда вы совсем этого не ждете, и вырывает из груди сердце, сколько бы вы ни твердили: «Я не хочу этого! Мне не нужны эти чувства!»
Да, это была ошибка, но гордость мешала признаться. Иногда вы играете и проигрываете. Иногда из вас делают дурака. Это жизнь. Но если не потеряете самоуважение, вы выздоровеете. И это тоже жизнь.
Грубое ругательство вдруг сорвалось с ее губ. К счастью, он не расслышал. Эта привычка к бранным словам в стрессовой ситуации сохранилась у нее с детства, и она никак не могла от нее избавиться. Впервые в жизни в голове царил полный хаос. Ей сделали понастоящему больно. И шок никак не проходил. Стоило только подумать о том, как он с ней обошелся, и она была готова заплакать от унижения.
Они совершенно не подходили друг другу. Жили в разных мирах. Если бы судьба была более милостива к ней, то они вообще никогда бы не встретились. Что могло быть у них общего? Амбициозный, жестокий, принадлежащий миру самых богатых людей, этот человек носил дорогие костюмы в полоску, держал свой стол в безупречном порядке и даже в разгар любовной страсти думал о предохранении против беременности. И ее девственность оказалась не подарком для него, а угрозой. Как она вообще позволила себе влюбиться в такого!
Конечно же, это не любовь! Их вынужденное заключение смешало все эмоции, породив чувство, которого прежде не могло быть. И когда эти пули ударили в дверь, она была так напугана, а Алвеш так оберегал… Она так радовалась, что он рядом и защищает ее, что неправильно истолковала свои собственные чувства. И, не задумываясь, пожертвовала девственностью, которую хранила для будущего мужа, следуя наставлениям деда. Его нравоучения и были ее образованием. У матери был другой, свой собственный взгляд на мораль, но он не принес ей счастья. Понимая это, Кэрол решила, что сексуальные эксперименты не для нее. Вот если она полюбит когото и ктото полюбит ее, и впереди их будет ждать общее будущее, — тогда другое дело. Но страсть без любви… на это был запрет в кодексе Кэрол. И она только что нарушила свой же запрет. Мысль об этом отозвалась очередной волной боли.