Джойл видела, какими несчастными глазами Донован смотрел на Еву, и попыталась его успокоить. Что он должен подумать о них? Дочка плачет, зовет его, а она уставилась на него, как какая-нибудь изголодавшаяся по любви кошка.
— Все в порядке, — сказала Джойл, пытаясь взять в руки себя, а заодно и девочку. — Она успокоится, как только мы войдем внутрь. — Покачивая дочку на руках, она поднялась к двери клиники. — Спасибо за помощь. Не забудьте спросить Одри. До свидания.
И кое-как справившись с ребенком, сумочкой и тяжелой стеклянной дверью, она вошла внутрь.
Донован еще некоторое время постоял на месте, пытаясь переварить все, что случилось с ним за последние пятнадцать минут. Из его автомобиля откачали бензин, самого подвергли резкой критике и даже угрожали. Затем он, наконец, повстречался со своей чертовски привлекательной соседкой, которая смотрела на него так, что мужчина повпечатлительней растаял бы на месте, и в довершение ее трехлетняя дочка завела с ним роман.
Господи, подумал он, наконец, повернув в сторону почты. В такой обстановке даже Вэл не сохранил бы хладнокровия.
Джойл качала дочку на руках. Девочка плакала, не переставая с тех нор, как ее обследовали и сделали укол.
— Скоро будет здорова. — Доктор Гудман, худощавый пожилой мужчина в очках с двойными линзами и бледно-голубом халате, писал рецепт, время от времени весело поглядывая на них поверх очков. — Но меня немного беспокоишь ты сама. У тебя ужасный вид. Знаешь, мир не перевернется, если ты позвонишь брату и признаешься, что тебе одной трудно ухаживать за старой Анни. Он наверняка не откажется приехать помочь вам.
Ева начала, слава Богу, уставать, и ее крики стали затихать. Джойл улыбнулась доктору, завязывая ей капюшон.
— Конечно, не откажется. Но он всегда в разъездах, а у его жены хлопот по горло со своим рестораном. Они положат бабушку в дом престарелых, а я просто не могу этого допустить. Она всегда была так дорога семье и составляла важную часть нашей жизни…
— А тебе не кажется, что у тебя самой хлопот по горло?
— Конечно, но я ведь работаю дома, так что мне легче ухаживать за старушкой, чем многим. — Джойл улыбнулась доктору, который когда-то был еще ее педиатром. — Конец наставлениям?
Мистер Гудман покачал головой и протянул ей рецепт.
— Ты же все равно не слушаешь. Только запомни, что, если ты себя износишь, некому будет ухаживать ни за Евой, ни за Анни.
— Знаю. Я позабочусь о себе. Сегодня мне просто некогда было заняться макияжем, так что я выгляжу не лучшим образом. Спасибо, что выкроили для нас время.