Генерал Павлов выслушал доклад молча, не перебивая Войновича. И лишь в самом конце спросил озабоченно:
– Сработали чисто? Хвостов не оставили?
Под хвостами, Павлов подразумевал живых или раненных свидетелей происшедшего. У Войновича дрогнуло сердце, но он ответил не моргнув:
– Никак нет. Проверить правда было нельзя… потому что в груду металла пролезть невозможно. Там такое получилось, товарищ генерал.
Говоря так, майор увидел, как лицо генерала принимает недовольное выражение, поэтому тут же поспешил заверить шефа:
– Я уверен, что выжить никому не удалось.
– Хорошо, – сказал генерал, опустив свою ладонь на блестящую поверхность дубового стола, и добавил: – Я вами, майор, доволен. Идите.
Оставшись один, генерал тихонько вздохнул. Но вздох этот совсем не был переживанием за судьбы погибших. Скорее, это было разочарование, похожее на предупреждение, что никто не может противостоять всесильному человеку, генералу разведывательного управления. Ни менты, ни представители преступного мира. Это он вправе решать их судьбу, что сейчас и было доказано в докладе майора Войновича. Каждый шаг и тех и других под контролем у генерала внутренней разведки. И так будет впредь.
– Ты слышал, – спросил Грек заходя к Туманову в кабинет, – наши ребята из ИВС в аварию попали?
Федор сидел с угрюмым лицом. Переживал уход Даши. Это только казалось, что расстаться будет легко. На деле, ее уход оказался для Федора настоящей трагедией. Из рук все валилось. И придя на работу, Туманов откровенно говоря халявничал. Знал, что со временем рана затянется и все опять встанет на свои места, и жизнь его будет как и прежде. А пока… пока приходилось туго. А тут еще Грек лезет.
– Не слыхал, – откровенно признался майор. Грек посмотрел на него. Кивнул. Сам недавно пережил подобное. Но ничего. Жив вот.
– Извини, Николаич, но что-то мне видок твой не нравится. Глазки красные. Ты чего, слезу пустил? – вопрос был задан с сочувствием. Уж Греку ли не знать, что это значит, потерять любимую женщину. Но надо же взять себя в руки. И тогда все наладится. Вот как у него.
– Ладно, Сань, отвяжись, – огрызнулся Туманов, не желая, чтобы кто-то копался в его личном. Во всяком случаи, решать все ему и Даше. Хотя, по большому счету, решать-то как таковое и нечего. Все уже решено. А Греку, просто не стоит лезть и забивать этим голову.
– Как скажешь, – немного обиделся капитан. А Туманов спросил:
– Так что там по конвою? Авария говоришь? Ничего себе.
– Вот и я говорю. Сколько ездили и ничего такого. А тут представляешь, в них врезается «Краз» на большой скорости. Все всмятку. А прапорщик Луценко жив, – начал объяснять Грек. А Федор призадумался. Потом спросил: