— Я не собираюсь брать ваше дело на себя, — сказал он, — однако мне легче будет вам помочь, если вы соблаговолите сказать, что именно из Гукова наследия вам надобно. Его рисунки для украшения стен? Навигационные инструменты, чтобы добраться до Бостона? Астрономические наблюдения? Чертежи летательных машин? Гербарии? Часовые механизмы? Оптические приспособления? Химические рецепты? Картографические новшества?
— Простите, сэр Кристофер, заботы мои множатся и усложняются день ото дня. Я вынужден исполнять несколько поручений сразу, и потому ответ мой будет не вполне прост. Для первого дела — отправить что-нибудь в дар будущим русским учёным — сгодится почти всё. Для моих целей нужно то, что имеет отношение к машинам.
— Я слышал, вы вошли в совет директоров товарищества…
— Нет, это другое. Машина мистера Ньюкомена — огромный чугунный агрегат, и там моя помощь не требуется. Я думаю о маленьких, точных, умных машинах.
— Вы хотели сказать маленьких точных машинах, изготовленных с умом.
— Я сказал то, что хотел, сэр Кристофер.
— Значит, снова логическая машина? Мне казалось, Лейбниц забросил эту идею лет… э… сорок тому назад.
— Лейбниц лишь отложил её сорок лет назад, чтобы… — Тут Даниель на несколько мгновений утратил дар речи от ужаса, что чуть было не допустил чудовищную оплошность. Он собирался сказать: «Чтобы создать дифференциальное исчисление».
Лицо сэра Кристофера, наблюдавшего, как его собеседник чудом избежал катастрофы, выглядело посмертной маской человека, умершего во время приятных сновидений.
Наконец Рен, просияв, сказал:
— Помню, как бушевал Ольденбург. Он так и не простил Лейбницу, что тот не довёл дело до конца.
Короткая пауза. Даниель думал нечто непростительное: возможно, Ольденбург был прав. Лейбницу стоило заниматься треклятой машиной и не вступать на священную землю, которую Ньютон обнаружил и застолбил. Он вздохнул.
Сэр Кристофер взирал на него с безграничным терпением, величественный, как коринфская колонна.
— Я служу двум господам и одной госпоже, — начал Даниель. — Сейчас я не знаю, чего хочет от меня госпожа, так что не будем о ней, а поговорим о моих господах. Оба люди влиятельные. Один — восточный деспот, но с новыми идеями. Другой — властитель более современного, парламентского толка. Я могу удовлетворить обоих, если построю логическую машину. Я знаю, как её построить. Я думал о ней и делал опытные образцы в течение двадцати лет. Скоро у меня будет место, где её строить. Есть даже деньги. Нужны инструменты и люди, которые могут с их помощью творить чудеса.