В середине июля в Нижний Уфалей прибыл уполномоченный штаба Северо-Урало-Сибирского фронта Васько Богдан с заданием сформировать из всех отрядов, которые собрались в Нижнем Уфалее, полк.
Вскоре после своего прибытия Богдан назначил смотр войскам. По его приказу они выстроились на площади, недалеко от заводской ограды.
Узнав, что на площади строятся отряды, многие жители поспешили туда же, и скоро вся площадь была окружена любопытными. Особенно много было ребятишек, без которых, как известно, не обходится ни одно значительное событие.
На правом фланге построился местный Уфалейский отряд, левее стоял Белорецкий рабочий отряд, затем отряд уфимских башкир, за ним — Рождественский пехотный отряд с конной группой и другие отряды; замыкала левый фланг наша семерка, вернувшаяся с Красного Камня.
Выстроенные войска имели вид весьма пестрый. Серые шинели и зеленые гимнастерки фронтовиков перемежались с черными пиджаками рабочих и домоткаными зипунами крестьян. Военные фуражки, крестьянские картузы, башкирские рахчинки и даже турецкие красные фески виднелись на головах бойцов. Сапоги, ботинки с обмотками, башкирские сарыки, попадались и лапти. Таково было обмундирование выстроенных на площади войск.
Основное вооружение отрядов состояло из винтовок разных образцов, начиная от русской трехлинейной винтовки, кончая «Гра», «Ватерли» и берданкой. Гордостью крупных отрядов был станковый пулемет «Максим», но он являлся редкостью; роскошью считался также ручной пулемет «Льюис».
Рядом со спокойным, видавшим виды фронтовиком, которого ничем не удивишь и который знает «почем фунт лиха», можно было увидеть безусого, восторженного юнца, с гордостью державшего в руках отцовский дробовик.
Обращал на себя внимание четкостью строя башкирский отряд.
Много было здесь и необстрелянных рабочих, которые не только не знали военного строя, но и винтовку держали как-то неумело в своих черных от въевшегося металла руках.
Когда отряды были построены, на площади в сопровождении своего помощника и адъютанта появился Васько Богдан. Это был человек огромного роста, с пышной черной шевелюрой, какие носили тогда художники и анархисты. Он смотрел на людей, как с колокольни, возвышаясь над всеми на целую голову.
Васько Богдан требовал, чтобы командир рапортовал четко и громко, и тут же резкой репликой, ничего и никого не стесняясь, он давал краткую, но выразительную характеристику рапортовавшему командиру: «Молодец!» или, скривив кислую мину, шипя произносил: «Шляпа!». Оценка эта зависела от того, какое впечатление на него произвел командир своей выправкой и рапортом.