Утром отлично выспавшиеся тетушки встали рано.
Мимо дверей, за которыми спали Роман и Марья, ходили на цыпочках, поругивая за шалости неугомонного кота, и раза два прослушали на кухне диктофонную запись и комментарии к ней Вадима Арнольдовича.
И запись и особенно комментарии их снова поразили. Какой роман – приключенческий, разумеется! – разворачивался в непосредственной близости, почти перед их глазами, внутри, повсюду! И все не по телевизору или книгам, все – рядом. Протяни руку – дотронешься до главного героя.
События, события, события…
Только страшно. И сердце иногда сжимается, рука не к герою, а к нитроглицерину тянется…
А Машино поведение после недолгого обсуждения – одобрили.
– Культурная женщина свои шуры-муры на обзор не выставляет, – категорически заявила баба Надя.
– Культурная женщина любовников не заводит, – попыталась робко не согласиться Софья Тихоновна и тут же получила.
– Ой! – фыркнула мадам Губкина. – Глядите на нее… Заплесневели все с культуры этой! Мхом покрылись, а вспомнить нечего! – И добавила: – Правильно Машка делает, пока молодая – надо жить. Муж из дома сбег, и что? Подушку грызть?.. Так новых не накупишься…
Вадим Арнольдович с усмешкой наблюдал, как две старинные подруги проводят реестр мировоззрений, и в женский спор не вмешивался.
В результате победа осталась за современной любительницей киношных приключений, и, когда Мария вышла на кухню пожелать всем доброго утра, встретили ее как воскресшую после тяжелой болезни любимую родственницу: с тактичным пониманием, немного с соболезнованием. Вопросов не задавали, взглядами не упрекали.
И более того. Когда из гостиной вышел выспавшийся Роман Владимирович, почти сразу поймал Марию в тихом коридоре и сказал:
– Ты, Маш, ты это… В голову не бери. Я балбес.
Решай, как лучше поступить, это твои проблемы… То есть я не это хотел сказать! – От друга-боксера легонько тянуло перегаром. Марии ситуация была привычной – на следующий день после застолья вместе с Марком просыпалось оглушительное чувство вины.
Так что плавали, знаем…
Она едва заметно улыбнулась и положила руку на плечо неловко мнущегося Савельева:
– Я понимаю, Рома.
– Если что, я, Маш, в лепешку! Я – с тобой.
– Спасибо.
Роман быстро попил чаю и унесся на улицу решать какие-то дела.
Мария чистила на кухне картошку для обеда, полоскала под струей воды «неправильные» неокультуренные картофелины с рынка, и с грустью думала: «Как жаль. Как жаль, что встретить таких людей довелось только сейчас… Когда беда…»
Жизнь с Марком приучила ее совсем к обратному. Марк умел либо вовсе не замечать, либо требовал отчета по совершенно пустяковым вопросам, мучительно выворачивал наизнанку…