– Тихон! – вспыхнул Савельев. – Приведи парня, я сам его спрошу.
– Приведи, Сережа, – как будто устав от пустых препирательств, тихо произнес Шеф.
Роман обошел кресло, уперся в спинку руками и, пристально глядя на задумавшегося о чем-то Шефилова, спросил:
– Против кого ты хочешь Игната выставлять?
Марье показалось, что к подобной конкретике хозяин фазенды оказался не готов.
– Против кого? – оттягивая время, переспросил. – Ну… против Саши Турищева, например…
– Против Турищева?! – возмутился тренер. – Тихон, ты что?! Игнат в лучшие годы выше средних весов не поднимался! Тур его в мелкий фарш по рингу раскатает!
– А что ты хотел? – невозмутимо ответил Тихон. – Долги всегда непросто отдавать.
– Нет, Тихон, ты не прав. Куда Игнату против Тура…
– Он сам – согласен! – перебил Шефилов.
– Не верю! Игнат против Тура одного раунда не выстоит!
– А может, ты выстоишь? – прищурился Шефилов. – А, Рома? Деньги хорошие… Подумай. Я серьезно.
– Тихон, – едва слышно проговорил Роман, – отпусти мальчишку. Тур – мясник.
В прихожей сзади Марьи послышались шаги, она обернулась: через стеклянную дверь, темными фигурами на фоне закатного неба, входили трое мужчин. Первым шел Сергей, за ним перепуганный, какой-то даже ошарашенный Игнат, сзади невысокий крепкий парень в темном тренировочном костюме подталкивал в спину Захряпина.
По одежде подручных очень четко можно было определить степень их приближенности к Шефу. Охрана во дворе щеголяла в одинаковых серых рубашках и отутюженных брюках, ближайшее окружение Тихона выступало, подобно хозяину, в вольной одежде: шортах, майках, спортивных костюмах и шлепанцах.
Парня, что шел позади Игната, Марья раньше не видела, но по широким спортивным шароварам догадалась тут же – лицо доверенное. Не вахтер, приближенный.
Сергей вошел в гостиную и встал рядом с Романом, парень в шароварах мрачно зыркнул на Марию из-за спины Захряпина, и та предпочла убраться с дороги, перешагнула порог комнаты, бочком прошла вдоль экрана телевизора, мельком бросила взгляд на темную ровную поверхность…
Свет, падающий через прихожую от стеклянной двери, четко вычертил на гладкой плоскости два силуэта: понурого, с опущенными плечами Захряпина – пробел – туловище доверенного зыркальщика. Пробел между двумя телами четко перечеркивал контур руки с зажатым пистолетом. Оружие упиралось стволом в поясницу Игната, Марья на секунду замерла возле экрана, все точно – ничего не померещилось. Парень в шароварах держал Захряпина под прицелом. Когда тот немного замешкался на пороге, ткнул дулом в спину, ученик Савельева нервно дернулся, стараясь отодвинуться хоть чуть-чуть.