– Нет. Они братья моей хорошей знакомой, я им деньги на развитие давала. – Тут я говорила чистейшую правду. Братьев я ни во что не посвящала, а сдавать им и в принципе нечего. – Человека, приехавшего от меня, они не выдадут.
– А этот… Тот, кто за тобой с костюмом приехал? Не проболтается?
– Будь уверен. Полгода назад я его племянника от тюрьмы отмазала, хорошего адвоката оплатила. – И это было чистейшей правдой. (Меньше врешь, решила я, меньше путаешься.) Зимой у одного из охранников брат в серьезной драке с поножовщиной участвовал. Я этого лоботряса взяла под крыло и позже на работу устроила. – Так что с этой стороны нам тоже опасаться нечего.
– Нам? – поднял брови Макс. – Сонь… а зачем ты вообще все это делаешь?
– Да потому, что сама дура! Ведь видела же – ты пьяный! Нельзя тебя за руль пускать! Но села. Идиотка!
– Но ты же не хотела, – тихо напомнил Макс.
– Не хотела. Но села. Так что теперь мы с тобой в одной лодке. И тонуть и плавать вместе будем. Как будто мне других неприятностей не хватает…
– Неприятностей? – пробормотал Мельников и опустил глаза.
– Да! Вечно какая-то гадость приключится! А тут… ты еще…
Макс виновато покрутил шеей, я спокойно, с надеждой подождала – а вдруг признается? Вдруг покается?!
Но зря. Мельников посчитал лучшим не дергать удачу за хвост. Ведь, как ни крути, я стала его единственной защитой от кошмара, и злить меня он посчитал опасной затеей.
И остатки совести все еще бродили по закоулкам его пропащей души. Максим скорчил лицо и выдавил из себя мужицкое полупризнание:
– Я так виноват перед тобой… Прости.
Я еще немного подождала продолжения, прикурила молча и получила извинения другого рода:
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Можешь. Но не мне, а себе.
– Чем? Как?
– На месяц ты должен исчезнуть из города.
– А папа? – вскинулся губернаторский сын.
– Вот прежде всего для папы ты и должен исчезнуть.
– Куда? За границу?!
– Зачем же так радикально? Для папы ты должен встать на путь исправления. Поедешь в деревню. В коммуну при монастыре. Вот адрес, – я протянула кусок картонки, – отец настоятель будет тебя ждать.
– Подожди, подожди… Какая коммуна?!
– Для бывших наркоманов, – невозмутимо объяснила я. – Ты должен поехать в деревню, в монастырь.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно. У твоего отца должно появиться желание тебя отмазать в случае чего. А для этого ты обязан стать сыном, за которого стоит бороться. Иначе он тебя сдаст. Прости, но это так. Наркомана, пьяницу и дебошира защищать бесполезно. Ты снова сорвешься.
– Сонь… Я в деревне?!
– Да! Ты что, ради спасения собственной шкуры и карьеры отца не можешь месяц на жаре морковку пополоть?! Я же не в концлагерь – на хлеб и воду – тебя отправляю! Ты можешь проявить усилия ради дела?! Или… привык – папа отмажет, папа поможет!