Карловну или лучше Ирину Владимировну?
Парочка прекратила возню, Мила посмотрела на меня так, словно я попросила ее показать, где находится сейф с семейными ценностями, Саша стукнул себя по лбу и произнес:
– Ах да, совсем забыл. Вот, Ворона попросила тебе передать. – И вздохнул: – Везет же некоторым.
– Замолчи, – неловко толкнула его Мила и почему-то сделала страшные глаза.
Я взяла протянутый конверт, раскрыла его и – запуталась совершенно. В конверте лежала тощая пачечка стодолларовых купюр. На взгляд, явно больше тысячи.
– Это мне? – оторопело прошептала.
– Угу, – кивнул Саша. – Ворона передала.
– Ворона?
– Карловна, – шепотом уточнила Мила. Если бы не чужой груженый баул возле ног, я бы однозначно решила – мадам передала аванс за заказную статью. Но приходилось – как ни жал ко – думать, что денежки предназначены не журналистке Алисе Ковалевой, а совсем наоборот.
Пока я горевала над конвертом, Мила выпроводила ухажера за дверь и, подойдя ближе, дотронулась до плеча:
– Ворона сказала – ты сирота… Это, Али сочка, подъемные, Владимировна приказала вы писать…Из белой коробочки возле дверного косяка раздался тихий двойной звонок, и в ряду нескольких лампочек загорелся зеленый огонек. Я вздрогнула, Мила пропищала: «Ой, вызывают!» – и бросилась вон из комнаты.
Я осталась в длинной комнате одна. Компанию мне составляли чужие деньги, чужие вещи и пораженческие мысли. Сказка кончилась. Заколдованный изуродованный замок мстительно заглотил меня в гранитно-каменное чрево, немного пожевал и приготовился извергнуть, дав пинка, как вражескому лазутчику, обманом проникшему в чертог…
А впрочем, почему обманом? Ведь я ни в чем не виновата. В холле нефтяного храма я четко представилась Алисой Ковалевой. Вяземская сама пригласила меня в машину, то ли не расслышав, то ли перепутав мое имя с чьим-то еще…
Пока не поздно, надо найти Ирину Владимировну и объясниться. Не думаю, что путаница чем-то оскорбит надменную богачку, показавшуюся мне вполне вменяемой, и надежда на интервью останется. В конце концов, в возникшей путанице нет моей вины. Только невнимание к малым мира сего самой Вяземской…
Я вышла из комнаты, прошла несколько метров по длинной галерее, но, засмотревшись в окно, выходящее во внутренний двор псевдозамка, остановилась. Пожалуй, следует использовать возможность для знакомства с внутренним устройством знаменитого жилища. Когда еще представится! Если вообще представится!..
Помещение для слуг – людская, если следовать замковой терминологии, – занимало площадь над узкой пристройкой гаражей, похожих на средневековые конюшни. Общий стиль прежней задумки чугунного магната выполнялся даже в малом, и, если бы в тот момент из деревянных ворот гаража конюх вывел оседланного жеребца, я нисколько бы не удивилась. Гарцующий гнедой рысак просился на площадь, исчерченную отпечатками автомобильных шин. Машины – не кони, смотрелись они чужеродно на фоне грубого камня и стен, увитых сеточкой плюща…