Рука Гудвина непроизвольно дернулась, и длинный столбик пепла упал на черную футболку.
— Слабо, Вова? — усмехнулась Домино.
— Что ты задумала? — хрипло произнес Гудвин.
— Ничего особенного. Поставим Борю перед выбором — или признаваться в изнасиловании, или падать нам в ноги.
— Как это?
— В день, когда Боря будет один, без свидетелей, без телефона, ты загасишь бомжа. — Домино поправила на стройных ногах складки платья, уловила в глазах собеседника понимание и продолжила: — По номеру оружия менты выйдут на Борю. И никуда толстый не денется. Рассказывать о том, что ствол увела изнасилованная девушка, а потом где-то выбросила, он не будет. Побежит к нам и попросит помощи. А мы поможем, Вова.
— А адвокат?
— А алиби?
— А если у него будет свидетель, что такого-то числа в такой-то час Боря Гольдман был там-то и там-то?
— Изоляцию мы ему обеспечим. Все в наших руках. Главное — все сделать быстро, пока он не побежал в милицию заявлять о пропаже «игрушки».
— А если девчонка ствол все-таки выбросила?
— Это вряд ли. Она теперь с ним спать будет. Поверь, психология обиженной женщины мне известна лучше, чем тебе. — Домино вздохнула. — В крайнем случае спросишь, куда ствол выбросила, и постараешься найти.
— А отпечатки?
— А ты обойму, Вова, не трогай. Там Борины пальчики обязательно найдут. И спросят, почему вы, уважаемый господин Гольдман, о потере оружия вовремя не заявили? Как думаешь, поверят нашему Боре?
— А он нас не заподозрит? — продолжал осторожничать Гудвин.
— Я тебя умоляю, Вова! Ты в «невинном приключении» замаран больше его! Паровозом пойдешь!
— А если он сознается? — перетрусил Вова.
— Нет, — твердо произнесла Домино. — Боря предпочтет мокрую статью на себя взять, групповуха ему ни к чему.
Гудвин встал, подошел к темному окну и сквозь прозрачный тюль долго смотрел на освещенную полоску шоссе, на мчащиеся автомобили. Новый план Домино ему нравился. Но также Вова знал, как работают криминалисты, знал о тестах на пороховые частицы, о консервации запахов, о том, что по единственному волоску с места преступления можно установить преступника.
— Вова, убийства бомжей тщательно не расследуются, — словно подслушав его мысли, проговорила Домино. — Тем более когда нас спросят, — а нас спросят, — мы непрозрачно намекнем, что Боря отъявленный трус и вполне мог шмальнуть в бомжа, вывалившегося на него из кустов в темноте. Шмальнул с перепугу, ствол бросил — и бежать. Такое ведь бывает, а, Вова?
— Огнестрелы, Марта, всегда на особом учете, — продолжал упорствовать Гудвин.
— Вова, а ты сможешь пристрелить бомжа с дистанции в сто метров? Не приближаясь, не оставляя своих следов? Ствол потом в кусты неподалеку сбросишь…