Подобную заносчивость капитан находил хоть и оправданной, но раздражающей. «Скромнее надо быть, скромнее», — мысленно вздыхал Валерыч и сводил разговоры с подобными типами до минимума.
Ангелина Ивановна данному типажу не соответствовала категорически.
— Михаил Валерьевич, голубчик, я столько лет провела в бухгалтерии, что порой мне кажется — пеленки в моей колыбели были из бумаги, — басисто ухала Ангелина Ивановна, разливая в чашечки зеленый чай с запахом жасмина, и потчевала посетителя. — Кушайте печенье, голубчик капитан, кушайте, это домашнее.
Только что закусивший икрой капитан-голубчик пробовал рассыпчатое печенье с изюмом и орехами и находил его замечательным.
— Вкусно. Сами пекли?
— Что вы, дорогуша! Мне некогда. Это дочь мастерица…
Более словоохотливого собеседника в фирме «Гелиос» у капитана не было. Через десять минут и две чашки чаю Тарасов знал, что у главбуха было три мужа. Первого звали Аристарх, второго Ираклий, третьего Самуил — качественный набор покойных мужей дважды вдовы. Почему дважды, так это потому, что от первого мужа Ангелина ушла в возрасте первой свежести.
Рассказы вдовы о житье-бытье капитан слушал вполуха. Чертил в положенном на колено блокноте карикатуры и пересчитывал чужих мужей, стараясь не сбиться. Скоро рядом с головой совы появилась фигура толстой обезьяны в милицейской фуражке и кителе. Карманы кителя раздувались, из одного торчал рыбий хвост, из второго горлышко винной бутылки — первый муж Ангелины Ивановны разводил аквариумных рыбок, второй кутил шумно, как грузинский князь, — Троицкая распихивала по карманам Тарасова ненужную информацию и вспоминала свою молодость. «С таким багажом по щелям не проползти. Карманы застрянут», — решил капитан и оборвал монолог главбуха. Контакт налажен, пора переходить к делу.
— Ангелина Ивановна, что вы думаете о скандальном происшествии в пятницу?
Круглые совиные глазки за круглыми очочками налились слезками, главбух достала из сумочки тонкий дамский платочек и промокнула им острый клювик, — все, что касалось Ангелины Ивановны, стремилось получить уменьшительно-ласкательный суффикс.
— Ах, какая трагедия. Бедный Тяпа.
Тогда еще капитан не был уверен, что мертвая собака принадлежала Гольдману, и спросил:
— Почему вы думаете, что это именно Тяпа?
— А кто же еще? Других собак в офисе не бывало…
— И все же, Ангелина Ивановна, как вы думаете, кому и зачем понадобилось подбрасывать труп собаки в морозильный шкаф?
Бухгалтер сняла очки, протерла их кружевным платком и, слепо таращась на капитана, произнесла: