- Господин Гольдман, - резко прервал защитника судья, - я лишу Вас слова за оскорбление участника судебной процедуры.
- Прошу прощения, но моя фамилия Гольдштейн, ваша честь и я не позволю себе оскорблять людей, тем более,
такого выдающегося теоретика. Я хотел просто заметить, что возникновение какой-либо ни на чём реальном не основанной идеи, овладевает сознанием больного воображения и не поддаётся никакому разубеждению. Содержание идеи не имеет особого значения, но на её основе больной начинает действовать: следить, преследовать, выступать, проповедовать. Во всём остальном, что не касается его болезненной идеи, больной никаких психических расстройств не проявляет. В связи с тем, что содержание болезненной идеи часто бывает «правдоподобным», это психическое расстройство в течение длительного времени может не распознаваться.
- Господин защитник. Вы собираетесь прочитать нам полный курс психиатрии? – зло прервал выступающего судья.
- Нет, Ваша честь, я закругляюсь на этом экскурсе в область медицины и перехожу к сути дела. Использование действительных неопровержимых фактов и пытаться на их основе умышленно с определённой целью делать неправильные выводы, диагностируются в современной официальной медицине, как явные признаки паранойи.
Действительно, и это факт, что теме крови в еврейских источниках уделено много внимания, но с одной единственной целью, чтобы кровь никогда ни в каких случаях не использовалась в пищу. Ритуальная кошерность убоя скота евреями интерпретируется «теоретиком» Дуб… - пауза-…Дубовым, как доказательство возможности ритуального убийства евреями христиан для употребления крови в пищу. Господин Дуб…Дубов отмечал, что известны исторические случаи ритуального убийства. Это грубая наглая ложь. Ни один случай ритуального убийства евреями за всю историю человечество не был доказан.
Теперь по сути нашего дела.
Живет среди нас уважаемый человек, всем известный в Одессе, господин Маковский. И вдруг на него обрушивается страшное преступление, похищение и убийство мальчика, Варфоломея Стрижака, якобы для использования его крови в ритуальных целях при изготовлении мацы к празднику Пасхи. (Адвокат специально сказал – к Пасхе, а не к Песаху, как говорят евреи, чтобы присяжным было понятнее, о чём идет речь.) Про кровь и мацу, про похищение и убийство мальчика, тело которого не найдено, поговорим потом.
Стою перед Вами я, коренной одессит, адвокат. Учился вместе с такими же как я одесситами в гимназии, кончал университет, дружил и встречался с приятными людьми, жил вашими болями, вашей скорбью, вашими страданиями, вашими радостями и победами, защищал в суде многие дела православных людей и выигрывал их, и хотя мы и разной веры, разной по названию, но не разной по сути, по общим канонам добра, счастья, благополучия. Могу ли надеяться на доверие, на справедливость, на понимание. Я хочу донести до вас всю нелепость происходящего. Могу ли я в этот страшный час кровавого навета рассчитывать на понимание или мы стоим друг перед другом как враги, полные ненависти и недоверия. Дело ваше, верить мне или не верить, но я ни минуты, ни секунды не считал бы себя евреем, если бы я не только знал, а подумал, что еврейское учение позволяет употреблять не то, чтобы человеческую, любую кровь для религиозных целей. Среди евреев этих преступлений нет и быть не может.