Ваське чудилось, что к нему подкрадываются. Вот прошуршало возле ног что-то, задев пушистым хвостом босые пятки. Он съежился весь, боясь шевельнуться, в страхе смертная плоть трепещет. Сон пропал. Прислушиваясь к ночным звукам, он представлял жуткие картины нападения, одна страшнее другой. До самого рассвета не смог заснуть.
Слева, со стороны моря, небо посветлело, всё темное и страшное быстро уходило из степи, в небе появились птицы. Занимался новый день, на душе у него стало спокойнее. Он встал, разминая затекшие ноги и онемевшую спину, выпил из кринки немного холодного молока, заел куском домашнего хлеба и двинулся быстрым шагом в путь, не оглядываясь на недавнюю страшную степь за спиной.
Сзади оставалась темная степь и медленно уходящие из души ночные страхи. С тех давних пор Васька не любил темноты, она его пугала, в его сознании вновь и вновь возникали страхи той далекой ночи в голой степи.
***
Второй час сидел Васька на ступеньках адвокатской конторы Зингера справа от подъезда своего дома и думал свою тяжкую думу: «Где взять мальчика. Сделка обещала большие башли[4]», а он не очень задумывался как найти товар. Оказалось, что мальчики 4-5 лет, белокурые, без изъяна, на земле не валяются. «Завтра срок. А где их найти? »
- Дядя Вася, а мутарша моя не разрешает сидеть голым задом на холодных ступеньках, будешь потом кашлять жопой и часто писять, - скороговоркой выпалил подошедший мальчик.
Василий оглянулся. Перед ним стоял Вафа из соседнего дома. Стрижачки сын. Мальчик как мальчик, худощавый крепыш лет шести, но ростом не вышел и вполне сходил за пятилетнего. Светлым ангелочком его не назовёшь. Спутавшиеся, давно не стриженные, а тем более, не видавшие мыла, волосы непонятного цвета, но явно не чёрные. Разодранные и латаные–перелатаные штаны не понятного цвета, еле закрывавшие разбитые коленки, висели на одной лямке через левое плечо.
Спереди лямка крепилась к поясу большой чёрной пуговицей от женского пальто, а сзади пришита неумелой рукой белыми нитками. Серая в полоску рубаха местами вылезала из штанов. Лето ещё не пришло, а Вафа уже бегал босиком.
«Может его прихватить? – подумал Васька, - отмыть, одеть и сойдет за пятилетнего. Его мамаша – Стрижачка, не заметит. Дети у нее росли без присмотра, без ухода, как придорожная трава. Да и когда ей заниматься детьми».
«Мадам Стрижак» знал весь Привоз, она торговала рыбой. Эта крупная, красивая, ещё моложавая, женщина была душой Рыбного ряда.