***
- Ты почему до сих пор не расколол этого – того? Ну, жида старого? Как это: нет улик и свидетелей? Мне твои объяснения не нужны, мне нужен результат. Нет свидетелей? Вон сколько народу шляется по улицам. Каждый может быть свидетелем. Ты что, первый день в полиции? Собрать улики и всё! Понял? Не то я на тебя соберу. Далеко не надо ходить, они у меня в шкафу, под замком давно просятся в дело.
Начальник свирепел всё больше и больше с каждой минутой, с каждой фразой.
- Позор! Безмозглые слюнтяи. Писаки! Я их с г…м смешаю. Они что, хотят выставить меня со смехом на всю Европу, - он не говорил, а причитал, зажигательно, громко и витиевато, но неграмотно, - хотите ударить меня лицом об грязь. Кто писал, я к вам говорю, кто писал эту галематью? Это же слово в слово переписано с «Русского знамени» за прошлый год. Я их загоню к е…й матери в Сибирь, - продолжал неистовствовать полицейский начальник. – Вы все забыли, чем закончились дела Бейлиса в Киеве, в Дубоссарах, в Вильно. Кого сняли, кого повысили, но все были в г…е.
- Но, что делать с газетами? Они орут во все глотки: «евреи», «живодёры», «кровопийцы», «долой»… и чего ещё многого, - робко вставил полицмейстер Рябоконь.
- Какие газеты? Назови.
- «Одесское обозрение», «Новороссийский телеграф», «Буревестник» и ещё…
- Заткнуть им глотки, немедленно, пока я сам не вырвал их с языком, - в сердцах ответил начальник, - они же «прогрессивные», мы их привлекали за печать – «Долой царя», прости Господи.
- Так за деньги могут всё. Из газет приходили с угрозами, - не унимался Рябоконь.
Ему разговоры про гонения на евреев были по душе и он думал, что удастся успокоить начальство.
- Пусть эти угрожающие ублюдки придут ко мне и принесут 10 000 на ремонт православного храма, а то он скоро обвалится на головы молящихся, прости Господи, - бросил в ответ начальник. - А эти жиды от Бродского и Высоцкого, да и ещё кое-кто, уже принесли такие деньги не на ихнюю синагогу, а на храм Божий. Кричать легче, дело делать надо. Где тело мальчика, где труп, где доказательства? Идите и ищите, а то я вас отправлю подальше, бездельники.
- Но Маковский сознался, что он украл мальчика, - не унимался Рябоконь.
- Кто ведёт следствие?
- Заруба.
- Поговори с ним, выясни кто и как.
- Вы же знаете Зарубу.
- Знаю. Он тоже человек. Понимает обстановку.
- Найти немедленно свидетелей и улики.
- И что Вы мне морочите голову с признанием - с ударением «у» ответил начальник. – Если я вас трухану за шкирку, то и Вы сознаетесь, что обокрали церковь. Пошли вон отсудова и закройте дверь с той стороны, - поставил точку начальник.