— Он ведет борьбу, обреченную на поражение, — проговорил Чак, но его слова почти потонули в вое ветра, набросившегося на них, едва они вышли на открытое место. По всему елочному базару намело сугробы. «Разносчик, доставивший пиццу, был прав, — подумала Шона, влезая в кабину грузовика. — Нам следовало отправиться домой раньше». Она сидела и дрожала, пока Чак согревал мотор.
По дороге домой они почти не разговаривали. Окутавшая город тьма придавала всему окружающему жутковатый, нереальный вид, и у Шоны замирало сердце. Чак сосредоточенно вел машину сквозь метель.
— Не беспокойся, все будет в порядке, — вымолвил он, почувствовав, что ей страшно.
Полчаса спустя они, целые и невредимые, доехали до дома Шоны. Фонарь над подъездом ярко горел — наглядное свидетельство того, что в этом районе перебоя в подаче электроэнергии не было.
— Позвони мне, чтобы я знала, что ты благополучно добрался до дому, — сказала Шона, вылезая из кабины грузовика.
— Я думал, тебе все равно, — пошутил Чак.
Шона покраснела и не нашлась, что сказать в ответ.
Вскоре вернулись с матча родители Шоны и Джин.
— Кто выиграл? — спросила она.
— Погас свет, так что игру пришлось прервать, — сказал ей отец.
— Как будто ты не знала! Я играл свой лучший матч в сезоне! — проворчал Джин.
— А это чье мнение? — поддела его Шона.
Джин молча бросил на нее сердитый взгляд и удалился в свою комнату, хлопнув дверью.
— Что это с ним? — спросила Шона.
— Боюсь, он получил удар по самолюбию, — пояснила миссис Кейли. — Перед игрой он пригласил Мелиссу Доути на рождественский бал, а она отклонила его приглашение.
— Ты шутишь! Совсем недавно Мелисса сама говорила мне, какой он, на ее взгляд, симпатичный и привлекательный!
Мистер Кейли в притворном ужасе покачал головой.
— Да уж, вы, женщины, умеете доставлять неприятности нашему брату! — воскликнул он. — Как ты добралась домой, золотко? Мы волновались за тебя.
— Меня подвез Чак.
Ее мать с улыбкой сказала отцу:
— Я же говорила тебе: Шона в хороших руках.
«И как хорошо в этих руках», — со вздохом подумала Шона.
Пожелав спокойной ночи родителям, она поднялась наверх. Уже погрузившись в ванну, она услышала телефонный звонок. Через минуту в дверь ванной постучала ее мать.
— Звонил Чак, просил передать тебе, что он благополучно добрался домой.
Шона стала вылезать из ванны.
— Я забыла, что он собирался позвонить! Скажи ему, чтобы минутку подождал — я сейчас подойду.
— Солнышко, он уже повесил трубку, — сказала ей мать.
Разочарованная, Шона еще глубже погрузилась в воду. Она закрыла глаза и принялась воссоздавать в памяти прикосновение губ Чака к ее губам. Пусть даже короткий, мимолетный, этот поцелуй явно означал: Чак понял, что она больше не ребенок. И может быть, может быть, все еще остается крохотный шанс, что он пригласит ее на бал.