Б. – Что произошло после захвата этими людьми лагеря?
Ч. – Первым делом они пустили в расход тех, кто запятнал себя сотрудничеством с немцами. Что интересно, гражданин следователь, когда я для проверки попросил старшего лейтенанта Окунева замотивировать свои действия, он сделал это довольно грамотно. Исполняй я в тот момент обязанности председателя военного трибунала – ВМСЗ>2 выписал бы моментом. Потом освободители наши немного посовещались и, к моему большому удивлению, построили нас в колонну и скорым маршем повели прочь.
Б. – Что именно вызвало ваше удивление?
Ч. – Изначально у меня сложилось впечатление, что все нападение было проведено с целью освободить Окунева из плена. А нас они решили вывести уже потом.
Б. – Перечислите других членов этой группы. И, если можно, о каждом расскажите подробнее.
Ч. – Командир – майор госбезопасности Куропаткин Александр Викторович. Кадровый командир. Оперативно и тактически очень грамотен. Поощряет инициативу подчиненных, но последнее слово всегда за ним. В общении с личным составом корректен, хотя похоже, что с большинством других членов группы у него дружеские отношения. Очевидно, что они служат вместе много лет. Знаете, как это в гарнизонах бывает?
Б. – Почему вы решили, что он кадровый командир?
Ч. – По выправке, лексикону – да по множеству признаков. В конце концов, я скоро два десятка лет в строю!
Б. – Я верю вашему опыту, гражданин Чернявский, но уточнить обязан. Рассказывайте про других.
Ч. – Ответственный за оперативную работу у них был капитан, фамилию которого я не знаю. Только псевдоним и имя с отчеством. Бродяга – у него прозвище, а так называли Александром Сергеевичем. Самый старый из всех – по некоторым обмолвкам, ему за пятьдесят, воевал еще в Гражданскую. На вид, правда, столько я бы ему не дал – выглядит моложе. Мне показалось, что он совсем недавно носил усы. Характерным таким жестом верхнюю губу поглаживал иногда.
Штабной работой у них еще один командир заведовал. Я его только по псевдониму знаю – Тотен. Довольно молодой человек – лет тридцать с небольшим ему. Он в группе за переводчика. По-немецки как природный немец говорит.
Б. – Как вы определили, что он настолько хорошо владеет немецким?
Ч. – Несколько раз при мне он переводил вражеские документы, и во время операций он с немцами разговаривал. Они при этом, надо отметить, никакого беспокойства не выказывали – следовательно, акцент у него если и был, то не сильный. А бумаги он вообще с лета как по-русски читал.
Врач группы – Сергей Александрович. Военврач 3 ранга по званию, но почти все его называли просто Док. В группе вообще очень распространено обращение по псевдонимам. То есть при посторонних, вроде нас, они, конечно, звания используют, но между собой – или по псевдонимам, или по именам. Наш военврач, Приходько, о нем я уже упоминал, довольно много общался с этим Доком и отзывался о его профессиональных качествах весьма высоко. Кстати, у старшего лейтенанта Окунева тоже есть медицинское образование – он еще в лагере Приходько поврежденную руку вылечил.