– Это же ты любишь торговлю, а не Джон. А?
Джон согласно кивнул.
– А остальные еще малы, – добавил Кит.
– Меня торговля не интересует, – громко объявил Чарльз. – Она может взять мою долю. Я возьму золото.
– Подожди, пока ты вырастешь, тогда и решишь, – сказала Розалинда, гладя мальчика по голове.
Она была очень довольна. Она знала, что теперь отец спокоен, он уверен, что старшая дочь позаботится и о младших, и о торговле. Потому отец и выглядел здоровым и счастливым.
Кит смотрел только на Розалинду и, сидя рядом с ней за столом, наклонился к ней и прошептал:
– Хватит с нас этого пиршества блудословия. Я дам тебе знак, и ты тихо выйдешь. Потом я за тобой.
Так они и сделали и наконец уединились в спальне Кита под звуки доносящегося снизу веселья.
– Милая моя, – Кит обнял се. – Мог ли я подумать, что ты станешь моей женой?
– Ну и как она тебе? Старая и некрасивая? Строптивая? – Роз слегка укусила его за шею.
Он с притворным гневом стал душить ее поцелуями, пока она еще и еще раз не сказала, что любит его. Это признание зажгло Кита, словно жаровня.
– Да, старая и некрасивая, моя Роз, – прошептал он, нежно и страстно овладев ею. Ах Розалинда, – вздохнул Кит после испытанного ими наслаждения, – как давно я люблю тебя!
– Любишь? – Розалинда восторженно улыбнулась. – Ты, Кристофер Говард, сказал, что любишь? Я думала, ты не знаешь такого слова.
– О, я узнал его недавно и не скажу от кого.
– Скажи, пожалуйста, – попросила Розалинда, изображая полное неведение. – Кто же мог научить тебя этому слову?
Но Кит задумался, и лицо его стало серьезным.
– Моя мать, когда я был маленьким. Трагедия, что я перестал верить в любовь. И счастье что теперь я вновь понял, как это прекрасно – любить. Это же просто чудо! Я не хочу, чтобы мой сын рос без любви, – Кит погладил ее по животу. – Это будет сын.
Розалинда изумленно посмотрела на мужа:
– Сын? Почему ты так думаешь?…
– Посчитай дату, – Кит самодовольно улыбнулся. – Или наш сын уже хозяйничает в твоем животике, или же твое тело ведет себя очень странно. Странно, что ты со своим математическим умом не подумала об этом.
– Может бьггь, ты и прав, лорд Говард, – дерзко ответила она. – Но незачем считать себя таки умным. Ты стал безнадежным романтиком, какого я никогда в жизни не видела, и только и бормочешь о любви и младенцах. Где же твоя логика?
– У меня ее нет. Во мне сплошная страсть. Я с радостью оставляю логику тебе, моя любимая.
Розалинда рассмеялась в его объятиях, наконец безоглядно поверив, что Кит любит ее и при этом позволит жене самой распоряжаться своей судьбой – то, чего ей хотелось больше всего на свете.