– Если он будет твоим мужем, это, безусловно, будет в его интересах. Теперь пойдем дальше, Розалинда. Ты ведь должна подумать и о матери. Если вдруг я завтра умру, кто о ней позаботится? Женщина, одна, шестеро детей…
В этот момент в комнату вернулась мать Розалинды. Услышав последнюю фразу мужа, она поставила кувшин с водой и запричитала:
– О, Генри, умоляю, не говори о смерти. Разве и без того недостаточно тяжело? Розалинда, – обратилась она к дочери, – ты совсем отстранила меня от дел и все делаешь по-своему. Но на этот раз ты должна послушаться нас. Ведь от этого зависит благополучие всей семьи. – И мать громко разрыдалась.
Розалинде было невыносимо больно слышать эти слова. Она и сама чувствовала, что беда неотвратимо надвигается на их дом. С каждым днем здоровье отца ухудшалось. Он мог умереть в любой момент, оставив их совершенно беспомощными и беззащитными. Что могло означать ее нежелание выходить замуж за Тренчарда по сравнению со всем этим?
Роз напоила отца водой и протерла его лицо влажной салфеткой. Грустные мысли не оставляли ее ни на секунду. Она должна что-то предпринять, прежде чем беда обрушится на семью! Отец, мать, младшие братья и сестры – все они были настолько дороги ей, что Розалинда не задумываясь пожертвовала бы своей жизнью ради их спасения. Однако такой жертвы от нее и не требовалось. Всего-то что нужно – это выйти замуж за человека, которого выбрал для нее отец. Поэтому Розалинда, стиснув зубы, как ни в чем не бывало стала готовиться к приему гостей.
В этот вечер множество свечей в серебряных канделябрах ярко освещали дом Кэвендишей. В примыкающем к парадному обеденном зале за длинным столом рядом с матерью сидела Розалинда и наблюдала за гостями, расположившимися по обе стороны стола. Смех, гомон, веселая болтовня – все это создавало обычно столь милую ей атмосферу радости и беззаботности. Стол ломился от яств: жареный поросенок, украшенный яблоками; лебедь, красовавшийся в самом центре; вишневый пирог гигантских размеров; паштеты, кремы и разная другая снедь.
Но вот начались танцы. Разгоряченные пары со смехом проносились по галерее. Нежелающие танцевать стояли вдоль стен и пели под звуки флейт, скрипок, хлопая в такт. Все, казалось, были очень довольны. Вечер удался на славу.
– Спасибо, но я уже больше не могу есть. – Розалинда вежливо отказалась от фруктового пирога, который мать уговаривала ее отведать.
– Ты сегодня вечером почти ни к чему не притронулась, – мать взяла большой кусок пирога и положила себе на блюдо.
При виде густого красного сиропа, стекающего с ножа, Розалинде стало нехорошо. Не в силах больше находиться за столом, она вскочила, задев скатерть. Венецианский графин при этом слегка подпрыгнул, и несколько капель мальвазии упало ей на платье.