– Нет, спасибо… Хотя да, немного воды.
Может быть, холодная вода хоть немного снимет напряжение?
Пьетро налил выпить и себе, отошел к окну и оперся о подоконник, мелкими глотками отпивая из стакана и внимательно глядя на Марину. Пожалуй, лучше начать первой, решила Марина. Хорошо бы еще знать, с чего начать… Вдруг луч солнца тронул ее обручальное кольцо, и Марина сказала:
– Если тебе были нужны не кольца, то что?
– Мое имя.
Пьетро застал ее врасплох. Марина растерянно заморгала. Ей показалось, что он показывает ей только вершину айсберга. Она опустила руку с не донесенным до рта стаканом и аккуратно поставила его на столик.
– Что ж, как тебе будет угодно. Мне все равно жилось куда лучше, когда я была Мариной Эмерсон, чем когда стала Мариной Динцео.
Она чуть не подавилась этой ложью.
– Наверное, в детстве я перечитала сказок. Только поэтому я поверила, что простолюдинка, превратившаяся в принцессу, может хорошо кончить. В любом случае, когда мы разведемся, я, разумеется, вернусь к своей девичьей фамилии.
– Я не это имел в виду. Я имел в виду мое доброе имя.
Ничего не понимающая Марина вгляделась в его лицо, силясь прочесть на нем разгадку этой головоломки, но он стоял спиной к свету, и понять что-то по его лицу было невозможно.
– Я не понимаю…
Пьетро сделал еще один глоток, поставил стакан на подоконник и пружинящей походкой хищника пошел к Марине, которая немедленно пожалела о том, что присела на низенький диван. Теперь Пьетро возвышался над ней, как непоколебимая гора, придавливая ее к земле своими размерами, действуя на нервы. Однако если Марина вскочит с места, чтобы хоть немного уравнять условия битвы, она выдаст свой страх. Поэтому она просто подняла голову и постаралась придать лицу выражение спокойного равнодушия. Наверное, ему она казалась слишком неподвижной, но лучше уж так, чем дать ему понять, как трепетно она реагирует на него на самом деле.
– Род Динцео – древний и благородный, его история берет начало в Средневековье. Наше влияние на Сицилии – огромно.
– Можешь мне не рассказывать, я и так все это знаю.
Марина никогда не забудет благоговение, с которым впервые посмотрела на огромный дворец в стиле венецианской готики и недавно отреставрированный, и поняла, что это дом семьи Пьетро, который скоро станет и ее домом тоже. Она выучила наизусть все гербы, висящие в каминном зале, и девиз его рода: «Что мне принадлежит, останется моим». Уже тогда у нее не осталось сомнений в том, что надменность и сильнейшее собственническое чувство – фамильная черта всех Динцео, особенно мужчин.